Читаем Я везучий. Вспоминаю, улыбаюсь, немного грущу полностью

Потом, уже будучи студентом Воронежского института искусств, я с другом приехал на выходные в Москву из Воронежа в надежде попасть на какой-то спектакль. И мы, уже не вспомнить, какими правдами или неправдами, попали на «Самоубийцу» Эрдмана в Театр сатиры. Это было незабываемо! Там снова блистал Михаил Державин… Мог ли я тогда представить, что буду когда-то играть в одних спектаклях с ним!..

А сколько нитей, сколько поводов к фантазии дают современным юмористам юморески дуэта Ширвиндт — Державин, которые все выложены сегодня в Интернет, и у них миллионы просмотров. Во многих современных репризах просто очевидны торчащие уши выступлений Ширвиндта — Державина 70-х, 80-х или 90-х… А ведь какими они были молодыми, когда только начинали вдвоем выступать и уже выступали перед великими людьми той эпохи — на юбилеях, концертах, в театральных капустниках, в «Голубых огоньках» — и мы сейчас видим, прокручивая эти старые пленки, как великие тех лет — и Леонид Утесов, и Ростислав Плятт, и Олег Ефремов, и Михаил Ульянов, и писатели, и космонавты, и многие, многие, по которым скользит камера, — как они хохочут, буквально сползая со стульев, как они благодарны двум этим молодым парням за их смелость, дерзость, талант, за их раскованность, свободу, которые едва ли не впервые такими большими, роскошными порциями вносятся в пространство зарегламентированных советских праздников!

А «Кабачок «13 стульев»? Какая это была сказка. Я помню, маленьким-маленьким еще был. Телевизора у нас в середине 60-х еще не имелось, отец купил телевизор только в 1969-м. Да и во всем нашем восьмиквартирном двухэтажном доме (мы жили на окраине) только один «КВН» был, с приставлявшейся к его экрану линзой, в которую надо было предварительно налить воду. Мы всем домом собирались на квартире у его счастливых обладателей по вечерам. А уж в те вечера, когда шел «Кабачок «13 стульев», собраться у экрана — дело святое. И так было в каждом доме. Ни одного человека не оставалось на улице!

Пани Тереза и пан Ведущий «Кабачок 13 стульев»

Перейти на страницу:

Все книги серии Державин Михаил. Книги знаменитого актера театра и кино

Я везучий. Вспоминаю, улыбаюсь, немного грущу
Я везучий. Вспоминаю, улыбаюсь, немного грущу

Герой, а по совместительству и автор этой уникальной, во многом неожиданной книги — обаятельный, блистательный, неподражаемый Артист — Михаил Державин. Он один из немногих людей, при одном упоминании которых на лицах расцветают светлые улыбки!От счастливого детства в артистической вахтанговской среде до всероссийской и всесоюзной любви и известности — путь, который Артист, кажется, даже не шел, а порхал — легко, песенно, танцевально, шутя, играючи и заставляя хохотать и наслаждаться счастьем, чудом жизни миллионы зрителей. Неиссякаемый фонтан веселья, доброй иронии, парадоксального юмора присутствует и на страницах этой книги. Героями этой книги стали близкие друзья Михаила Державина, его партнеры по театральному и киноискусству — Александр Ширвиндт, Андрей Миронов, Анатолий Папанов, Людмила Гурченко, Татьяна Пельтцер, Лариса Голубкина, Михаил Ульянов, Марк Бернес, блистательные режиссеры-комедиографы, с кем довелось поработать, — Эльдар Рязанов, Валентин Плучек, Алла Сурикова, Наум Бирман, Анатолий Эйрамджан, и многие другие. С этих страниц предстанут в неожиданном амплуа даже легендарные первый и второй тести Михаила Михайловича — народный артист СССР Аркадий Райкин и прославленный командир Первой Конной, маршал СССР Семен Буденный. И конечно же, любимая супруга — знаменитая певица Роксана Бабаян.

Михаил Державин

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное