Я вижу пламя (СИ)

— Когда мне надоело видеть пьяного отца, приходящего каждый вечер домой, я стал кричать, что он чертов, эгоистичный алкоголик. Я уже не боялся его, потому что был достаточно силен и в случае чего мог дать отпор кому угодно. Даже ему. Я сказал, что он не один такой, кому тяжело без мамы и впервые толкнул его, находясь на взводе. Отец ничего мне не сделал, не удосужился ответить, а просто молча ушел. После этого случая он стал очень редко употреблять алкоголь, и его отношение ко мне поменялось. Мой родитель начал относиться ко мне холодно. Ни как отец к сыну. Мы виделись по вечерам, перекидывались несколькими предложениями и ложились спать. Так проходил каждый день. А потом, когда Брэдли пожаловался на то, что ему не хватает денег, мы с ним устроились в кафе «Бешеные псы». Половину той суммы, которую я зарабатывал, стал отдавать отцу. Он, естественно, говорил, что ему не нужны мои жалкие деньги, но потом согласился принимать их после моих уговоров и объяснений, что нам нужно не только платить за квартиру, но еще и хорошо питаться. И… это вошло в привычку. Я до сих пор так делаю, но другую половину зарплаты откладываю на университет своей мечты. Конечно, глупо надеяться, что МЕНЯ – такого неудачника примут, что я смогу платить за свою учебу, если все же улыбнется удача. Я надеюсь на что-то, надеюсь, будто моя жизнь будет отличной, яркой и тому подобное, что я поступлю в университет мечты, выучусь, стану каким-нибудь бизнесменом. Глупо, черт подери.

Его карие глаза взглянули в мои заплаканные.

— Знаешь, Селия, что я понял недавно? — произнес он немного тихо. — Что все в этом мире зависит от нас. Только от нас самих. Мы сами строители своих судеб, жизни, будущего. Мы сами решаем, как нам поступать, какими быть, что изменить или исключить из своего существования. Четыре года назад я хотел совершить суицид, но не совершил его, потому что подумал об отце. Если бы я ушел тогда, что бы с ним было?— выдох. — Даже представить страшно. А сейчас я живу, стараюсь сделать свою жизнь лучше. Я пытаюсь. Изо всех сил. И плюю на сложности, появляющиеся у меня на пути. Я знаю, что не смогу исполнить все свои мечты, зато я упорно делаю что-то, чтобы стать хотя бы на шаг ближе к ним. Я иду против течения и не боюсь оступиться и упасть в глубину. Я столько пережил, что понял, несмотря на все, на смерти родных тебе людей, сложности, нужно жить дальше, ведь жизни этого достойна, правда. Да, не спорю, она – паршивая, мерзкая, сложная, но у нее есть и свои плюсы. Можно сделать ее лучше, только для этого нужно желание.

Кенай набрал в легкие больше воздуха и устремил взгляд на зеленые деревья, возле которых расстилались разнообразные цветы, начиная от ромашек, заканчивая тюльпанами.

— Когда я услышал твой крик о помощи в тот день, то неминуемо побежал туда, откуда он исходил. Увидев, как те уроды трутся о тебя, я разозлился. Я видел в твоих глазах страх, надежду на спасение и слезы, — кинул шатен, и я заметила, что его ноздри раздулись. — Не став ждать какого-то чуда, я достал раскладной ножик, чтобы хоть как-то отпугнуть тех. Раньше я имел дело только с двумя им подобными, но тогда пристававших к тебе парней было трое. Я понял, это тот случай, когда нужно воспользоваться оружием, а не применять физическую силу, бесполезную против здоровых горилл. У меня появился страх, что тебе, возможно, причинили вред, я не успел и все такое. Я боялся за тебя так, как когда-то за Брэда. Я хотел тебя защитить. Любыми способами, пусть даже самыми рискованными. И… когда я это сделал, спас от тех придурков, то облегченно вздохнул, узнав, что с тобой все в порядке.

Я слушала Кеная внимательно и ничего не могла произнести. Просто… потеряла дар речи после всего им сказанного.