Я вижу тебя насквозь! Искусство разбираться в людях. Самые эффективные техники секретных агентов

В федеральном бюджете, как и в бюджете каждой отдельной земли, предусмотрены расходы на деятельность спецслужб – так называемая оперативная смета. Если касса пуста, никакие расследования проводиться не могут. От коллег из КГБ еще и сегодня можно услышать рассказы о том времени, когда все сотрудники сидели по кабинетам, потому что не было денег даже на бензин. Лучших условий для Тихова и ему подобных просто не придумать. В Германии положение с финансированием не такое напряженное. Особенно после 11 сентября. В оперативную смету закачивается столько денег, что 60-евровый билет на этом фоне выглядит сущим пустяком. Тихов, конечно же, считал любые покупки по дешевке ниже своего достоинства.

– Экономкласс! – Он презрительно сморщил нос.

– Будь доволен и этим, – урезонил я его, – зато налог меньше.

Конечно, было бы разумнее отправить в эту поездку турецкого посредника, который понимал бы, о чем разговаривают люди, и мог бы вытянуть ту или иную информацию из своих спутников. В другой, более спокойной ситуации мне бы и в голову не пришло сажать русского в автобус, набитый турками. Но сейчас Тихов оказался нашим единственным реально осуществимым вариантом. И, кроме того, ведь он – мое секретное оружие. Он способен понять, что происходит, даже ни слова не зная по-турецки. Или все-таки нет? Трудно представить, что у него никогда не было какой-нибудь турецкой подружки. Не говоря уже о том, что плана С не существовало в принципе.

Я заказал еще два эспрессо и объяснил Тихову, что мне было от него нужно.

– Ты прилетишь в Стамбул. Возьмешь в аэропорту такси до района Таксим. Я там заказал для тебя шикарный отель. Самый лучший во всей округе. – Тут я подмигнул ему.

– Правда? – спросил он с сомнением.

– Оттуда ты послезавтра автобусом поедешь назад в Мюнхен. Вот расписание всех твоих рейсов. – Я передвинул по столу листок бумаги с распечатанными данными. – Есть подозрение, что автобус используется для контрабанды людей, причем дело поставлено на широкую ногу. Этим рейсом в Германию должны быть нелегально переброшены по меньшей мере девять человек. Будь начеку. Что происходит на границах? Кто при этом нервничает? Кого люди слушаются? Кто дает указания? Кто конкретно эти нелегалы? Знают ли о происходящем водители? Кто и где входит и выходит? Что бросается в глаза? Примечай все детали, особенно на границе, во время паспортного контроля. Проследи, не исчезнет ли кто-нибудь из пассажиров, прежде чем автобус пересечет германскую границу.

– А где именно я должен сесть в автобус? – спросил Тихов, как всегда проявляя интерес в первую очередь к определенной детали – в данном случае к своей отправной точке, что выглядело вполне логично. Отсюда он намеревался постепенно воссоздать свою целостную картину.

Здесь я предпочел замедленный жест и со значением показал пальцем на бумагу.

– Ты поедешь рейсом «Сарая».

Он вытаращил глаза.

– Бюлент?

Я кивнул. Да, это мне тоже не нравилось. Но, повторяю, у нас не было выбора. И поэтому мы должны были посадить Тихова в автобус совершенно открыто. Я протянул ему телефон:

– Сейчас ты позвонишь Бюленту. Скажешь, что ты в Турции и никак не можешь улететь обратно. Спроси его, когда отсюда отправляется ближайший из его автобусов. Скажи, что тебе наплевать, полный он или нет, тебе срочно надо в Мюнхен. Скажи, что тебе наплевать, как он это устроит. Потребуй скидку на билет. И, что бы он ни ответил, возмущайся и говори, что это дорого.

Я знал, что Тихов любил такие забавы. Здесь он достигал настоящего мастерства. Ухмыляясь, он взял у меня мобильник.

Бюлент громко расхохотался, когда услышал, что Тихов застрял в Стамбуле. Даже у меня губы расползлись в невольной улыбке. Эту сцену Тихов провел так, что ее можно было снимать для кино. Когда обсуждение всех деталей закончилось, Бюлент приглушенным голосом произнес:

– Только смотри, не подложи нам свинью! На прошлой неделе копы устроили нам проверку!

– Ты же меня знаешь, – ответил Тихов.

– Поэтому и предупреждаю.

– Эй, Бюлент! Полегче!

– Все нужные бумаги у тебя в порядке? – поинтересовался тот.

– Само собой, иначе, как ты думаешь, мог бы я приехать сюда?

– А кто ты вообще? Русский? Или чех? Или поляк?

– Я тебе покажу «поляк»! Я из России, но у меня немецкий паспорт.

Тихов говорил правду. Он приехал в Германию в качестве так называемого контингентного беженца. У него в роду были евреи, и на основании этого факта он с самого начала имел привилегированный статус. Процесс получения гражданства прошел как по маслу и быстрее, чем обычно, – для меня еще одна желанная возможность добавить ему плюсовых очков.

– Значит, с тобой все чисто? – решил еще раз удостовериться Бюлент.