Я - волшебник

На центральной площади уже собралась толпа, на каком-то могучего вида кресле сидел Бьярни Олафсон и рядом с ним ещё два таких же крепко сбитых пожилых мага с морщинистыми лицами и седыми волосами. Чуть поодаль и справа бушевали вейлы, слева размахивали дубинками какие-то вообще незнакомые Нарциссе личности, глядевшие на неё с неподдельной злобой, словно миссис Малфой ночью им в суп наплевала. Едва Нарциссу швырнули на дубовые плахи, которыми была вымощена площадь, как Бьярни встал и заговорил могучим голосом:

— Жители общины! Произошло убийство и мы собрались на тинг, чтобы решить всё согласно нашим обычаям!

Нарцисса лишь поморщилась — вот же дикари! Обычаям! Непонятно, при чём тут она, но в подобных делах чужаки — всегда первые подозреваемые. Вот, мол, когда во всём цивилизованном мире принимали Статут Секретности, порешили деды-прадеды жить всем, как жили — магам и магглам вперемешку, так оно и продолжается по сей день. Об этом Нарцисса узнала вчера от Михельсона, оказавшегося магглом, но весьма осведомлённым и даже знакомым лично с Альбусом Дамблдором. Впрочем, что с того Дамблдора, если Гуннар лично с Люциусом дела вёл. Маггл! Но всё это так и осталось бы исландским курьёзом, если бы не положение, в котором оказалась Нарцисса. Она здесь никто и звать никак, ноль без палочки (тем более, что палочку и впрямь отобрали), а в общине все свои — объявят её виновной и повесят. Или голову отрубят. По обычаям.

— Сегодня утром Люцина Моро, вейла, была найдена мертвой на западной окраине Ахарахахена. Ей свернули шею и следы свидетельствуют, что её убила женщина!

Бьярни взмахнул рукой, и четыре парня принесли носилки, на которых лежала Люцина. Горестный вопль одной из вейл взлетел к небесам, и Нарцисса даже не сразу поняла, что не так с обликом погибшей. Потом дошло — на Люцине было платье и украшение Агнешки. Сама Агнешка-Агнес сидела где-то на краю толпы вейл, уткнувшись в ладони и всхлипывая.

— Несомненно, Люцину приняли за её старшую сестру, Агнес Моро! — провозгласил Бьярни. — Но и это еще не всё! Орм Эйриксон, влюбленный в Агнес Моро, был найден раненым и без сознания неподалеку от того места, где лежало тело Люцины. Также и Рёнгвальд Фриддлейвсон, выказывавший симпатии обеим сёстрам Моро и публично делавший предложение Люцине Моро, был найден при смерти — с проломленной головой рядом с убитой!

— Это всё Орм! — немедленно заорали из одной кучки жителей. — Приревновал к Агнес, только наш Рёнгвальд успел ему ввалить!

— Ваш Рёнгвальд нападал на Орма вчера, все это видели! — заорали из другой кучки. — А Люцина его высмеяла!

Не успела Нарцисса возмутиться, что, мол, раз местные друг другу головы проломили, то она не виновата, как Бьярни снова взял слово.

— Орма и Рёнгвальда ранила женщина! Следы об этом ясно говорят! Тихо! В том нет позора, она нападала со спины!

— Никто из наших так не поступил бы!

— Может, для твоего внука, Харальд и нет в том позора, что его сумела ранить в спину женщина, — ряды родни Рёнгвальда раздвинулись, пропуская вперед крепкого, кряжистого, пожилого мага с гладко выбритой головой и роскошной, наполовину седой бородой, — а я считаю, что это недопустимо!

— Твой племянник, Джонас, — ряды родни Орма тоже изрыгнули из себя почтенного старца, видимо, того самого Харальда, — всегда готов был бить кого угодно, а у моего внука просто не поднялась рука на женщину!

— Да женщина ли это? — крикнул кто-то.

Два отряда родственников начали было хвататься за оружие, но Харальд и Джонас сумели навести порядок в их рядах. Остальных призвал к порядку Бьярни, не постеснявшись заехать посохом по головам самых отъявленных горлопанов. Выкрики постепенно стихали и все поворачивали головы в сторону Нарциссы. Та пылала взглядом в ответ, но не находила на этих грубых и обветренных, словно вырубленных топором лицах ни капли сочувствия. Эх, будь у неё палочка!