Я возьму твою дочь

– Нет, нет. Я останусь в гостевой. Все в порядке.

Он пошел наверх с маленьким чемоданом, который провез в самолете как ручную кладь.

Его зимняя куртка висела на вешалке. Недолго думая, Яна вытащила бумажник и открыла его. Она хотела знать, что случилось с Йонатаном, почему ему так срочно понадобилось разводиться, и втайне надеялась узнать хоть что-то о его жизни в Италии.

Снимок она увидела сразу же и сначала даже не особенно удивилась, что у него в бумажнике фотография дочери, но что-то ее смутило. Жизель была моложе, когда умерла. Яна присмотрелась повнимательнее и только сейчас, со второго взгляда, поняла, что это не Жизель, что это фотография какой-то незнакомой женщины, которая выглядела так, как, наверное, могла бы выглядеть сейчас Жизель.

Яну затрясло. Фотография чуть не выпала из рук, когда она перевернула ее, чтобы посмотреть, не написано ли что-нибудь на обратной стороне. Но там ничего не было.

Она быстро засунула фотографию назад в бумажник и положила его в карман куртки.

Через час они расположились в гостиной напротив друг друга. Яна на диване, на котором они по вечерам много раз сидели обнявшись, Йонатан в кресле. Невозможно было не встречаться взглядами, и оба испытывали от этого неловкость.

– Значит, вот как далеко все зашло… – начала Яна. – Завтра развод, и, честно говоря, Йонатан, у меня сердце разрывается оттого, что наша совместная жизнь должна закончиться.

– Я этого не знал, – сказал он тихо. – Я думал, ты обрадуешься тому, что избавишься от меня.

– Я тоже так думала после каждой ссоры, но в последние месяцы стала скучать по тебе. Я и сама этому удивлялась.

– По телефону у тебя был такой холодный голос, прямо ледяной. Ты всегда говорила очень коротко, и я постоянно боялся, что ты в любой момент можешь бросить трубку.

– Я знаю. Но и ты меня знаешь. Я никогда не умела разговаривать по телефону. Все, что ни говоришь, звучит как-то фальшиво. Я постоянно хотела сказать: «Пожалуйста, возвращайся назад, я люблю тебя, ты мне нужен», но у меня это не получалось. И от отчаяния я грубо разговаривала с тобой. Кроме того, я злилась, что ты вдруг взял и сбежал. Не сказав куда. Так не поступают.

– Вспоминая, как мы обращались друг с другом в последние годы, думаю, именно так я и должен был поступить.

– Как ты обращался со мной, но не я с тобой!

– Как хочешь. Значит, как я с тобой.

У Йонатана не было ни малейшего желания снова спорить о том, кто прав, а кто виноват. Это было уже все равно и неважно. Завтра все закончится, и Яна не будет играть в его жизни никакой роли.

– Вероятно, пять месяцев назад я оказался в ситуации, в которой мог вести себя только так и не иначе. Я не знаю. И, честно говоря, даже не хочу этого знать.

Яна принялась соскребать длинным ухоженным ногтем воображаемое пятно на своих брюках.

– Ты похудел, – сказала она, – и это тебе даже идет. Пожалуйста, расскажи, где и как ты живешь.

– Я снял в Тоскане маленькую и очень скромную квартиру. Все далеко не самое лучшее, зато там мне спокойно.

– Ты живешь один?

– Да. То есть семья, которая сдает мне квартиру, тоже живет там.

Яна помолчала немного и спросила:

– Кто эта женщина на фотографии в твоем бумажнике?

– Что? – Ноздри Йонатана раздулись от злости. – Ты обыскиваешь мои вещи?

– Черт возьми, да! А что мне остается делать? Мы были женаты почти двадцать пять лет, и вдруг я ничего о тебе не знаю. Даже то, что ты познакомился с другой женщиной. Это самое меньшее, что ты мог бы рассказать мне! Я же не просто твоя подруга, я хочу знать, что с тобой происходит!

– Я женюсь на женщине, которую ты видела на фотографии.

Яна оторопела.

– Ты с ума сошел!

– Вовсе нет.

Она все не могла прийти в себя.

– Она выглядит так же, как Жизель, – прошептала она наконец, и на ее глазах выступили слезы. – Ты женишься на дочери!

Йонатан молчал. Потом поднялся и уставился в окно.

– Йонатан, пожалуйста, поговори со мной!

– Я не знаю о чем.

– Любимый мой, ты болен! Ты уже не можешь в одиночку разобраться с собой. Останься здесь и обратись за помощью. Сходи к терапевту, и мы вместе начнем жизнь сначала. Все дело в смерти Жизель, иначе мы по-прежнему были бы счастливы. И я убеждена, что мы снова сможем понимать друг друга, когда ты преодолеешь свое горе. Пожалуйста, Йонатан, хотя бы попытайся!

Йонатан обернулся.

– Какое горе? – спросил он и улыбнулся.

Яна почувствовала, как ее обдало холодом.

«Я не могу достучаться до него, – подумала она, – он слишком далеко».

– Давай подождем с разводом, – робко сказала она, – давай еще раз все обдумаем.

Йонатан лишь улыбнулся.

– Я не вернусь назад. Никогда больше. Когда ты наконец это поймешь?

Яна сдалась. Она не знала, о чем еще говорить, и посмотрела на часы.

– Кладбище пока открыто. Давай в последний раз вместе сходим на ее могилу.

– Нет, – отрезал Йонатан, – мне нечего там делать.

Он вышел из комнаты, и Яна только сейчас обратила внимание, что за весь вечер она даже не предложила ему выпить.

На следующий день в девять часов сорок пять минут утра Яна и Йонатан Йессен развелись. Триста пятьдесят тысяч сиро Яна перевела на счет Йонатана в Италию.