Я возвращаюсь за тобой

Уже несколько недель она опасалась какой-то катастрофы. Она прекрасно понимала, что Итана заносит с каждым днем все больше и больше. Это было тревожнее, чем просто усталость или пропажа мотивации. Итан уже не верил ни в себя, ни в свои идеи. А Лиззи в качестве бессильной зрительницы смотрела, как он углубляется в этот свой упадок сил и как все это рушит мосты к светлым сторонам его личности. И она позволила ему укрыться в этом ледяном краю, где господствуют боль и одиночество.

Вот за что она упрекала себя, когда зазвонил телефон. На определителе высветился номер патрона. Она схватила трубку, не дождавшись второго звонка.

– Буду через минуту, – сообщил он, как обычно.

* * *

– Что с вами случилось?

– Если я скажу вам, что воскрес, вы же мне не поверите…

– Вы пьяны или что?

Итан пожал плечами.

– Я же сказал, что вы мне не поверите.

Но Лиззи была не настроена шутить.

– Я волновалась, представьте себе! Плюс эта передача, которую вы проворонили, – упрекнула она, указывая на телевизор. – Ваша пресс-атташе будет в ярости…

Итан с улыбкой посмотрел на экран.

– Незаменимых нет, – констатировал он. – Я уступил место старому доброму Остину, а он выкручивается вполне достойно! Всегда готов к атаке, всегда на тропе войны!

– Это вас веселит?

– Да, меня это веселит, потому что это смешно.

– Вчера вы совсем не это говорили.

– Вчера я был другим человеком. Вчера я не видел все так отчетливо.

– Это сейчас вы не видите отчетливо, – вспылила она, возвращаясь к себе за стол. Опустила голову, помассировала себе веки, поколебалась секунду, а затем сказала: – Слушайте, мне нужно вам кое-что сказать.

– Все, что угодно, но сперва необходимо, чтобы кое-что сказал я.

– Кому?

– Той девушке, что терпеливо ждет в приемной.

– Там никого нет, – раздраженно ответила Лиззи. – Вы же сами сказали, чтобы я никому не назначала на это утро.

Огорченный, Итан сделал шаг к двери.

– Нет, там кое-кто есть, девочка, ее зовут Джесси, я это знаю, потому что я уже прожил этот…

Он резко распахнул дверь – приемная была пуста.

Это невозможно… Если день повторяется, Джесси просто обязана быть там.

Лиззи интерпретировала все это как знак. Собрала кое-какие свои вещи, сунула их в сумку и вышла из комнаты. На пороге она повернулась к Итану.

– Я обязана вам всем, – сказала она. – Без вас я бы все еще была приходящей прислугой, весила сто килограммов, и мои дети так и учились бы в этой гнилой школе…

Итан нахмурился и сделал едва уловимый жест, чтобы ее удержать. Но Лиззи его остановила.

– Если бы вы попросили меня сделать все, что угодно, я бы сделала. Если бы вы сказали мне идти черт знает куда, я бы пошла. Потому что вы – хороший человек, и у вас есть настоящий дар – внушать доверие. Но вы этот дар растрачиваете. Сейчас вы заблудились: я больше не понимаю вас и не могу вам помочь. Короче, я предоставляю вам право выбора. Либо вы берете себя в руки, и мы продолжаем идти вместе до конца, либо вы продолжаете углубляться в свой мир, и тогда я ухожу. А пока я беру отгул! – бросила она твердо.

Затем вышла, хлопнув дверью.

* * *

Итан нескольких секунд стоял как вкопанный, потрясенный предательством Лиззи и отсутствием Джесси. По привычке он прикурил сигарету – это был условный рефлекс, как у собаки Павлова, чтобы стимулировать мыслительный процесс. В самом начале день повторился в точности – женщина в его постели, разбитая машина, статья в газете, поведение людей на Таймс-сквер. Но теперь события начали выбиваться из колеи – почему не пришла Джесси? Итан подумал о теории хаоса, которая стала так популярна в кино и романах подобного рода: малюсенькая причина может иметь неожиданные последствия. Он вспомнил стихотворение Бенжамена Франклина о гвозде и подкове, которое выучил еще в школе.

Почему Джесси не пришла попросить у него помощи? Что он сделал не так в начале этого дня, что могло этому воспрепятствовать? Он закрыл глаза, мысленно пробежав по обстоятельствам их первой встречи. «Я думала, что ваша работа – помогать людям». «Жизнь иногда бывает несправедливой и отвратительной». «Но я пришла к вам». «Я хотела, чтобы вы мне помогли». «Я бы хотела больше никогда не бояться». «А что тебя пугает?» «Все». «А по телевизору вы казались симпатичным»…

А по телевизору вы казались симпатичным. Вот, вот что изменилось! Сначала она должна была посмотреть передачу, на которую он не пошел в это утро, и это убедило ее сюда прийти. Он пытался восстановить события: девочка, которой совсем плохо, она на грани самоубийства, она узнала о нем из прессы, потом нашла адрес его офиса в Интернете, она стесняется прий ти, но, увидев его в передаче, наконец решается. Если цепочка выстроена верно, Джесси должна быть где-то недалеко. Наверняка, она в каком-то общественном месте, где есть телевизор, настроенный на канал Эн-би-си.

Наверняка в кафе.