Я возвращаюсь за тобой

– При повторном сканировании мы идентифицировали костный перелом, а также экстрадуральную гематому[54]. Это – кровоизлияние между костью и…

– Мы знаем, что такое гематома, – перебил Итан.

– Она оказалась глубокой и плохо локализованной, осложненной повреждением венозного синуса.

– Джесси умерла, так? – спросил Джимми.

Клэр уклонилась от прямого ответа. Следовало произнести всю речь до конца, чтобы держать эмоции на расстоянии.

– Доктор Мицуки срочно прооперировал ее, пытаясь удалить гематому. Мы сделали все, что было в наших силах, но… она не выжила. Искренне соболезную.

Джимми вскрикнул от боли, но тут же зашелся в хриплом рыдании.

– ЭТО ТЫ ВО ВСЕМ ВИНОВАТ! – вскричал он вдруг и изо всех сил ударил Итана кулаком, отбросив его на одну из металлических тележек, на которой после ужина были сложены в кучу подносы.

* * *

В голове Джесси

Между жизнью… и смертью

Я плыву, легкая, как воздух, выше облаков. Мне не видно отсюда земли, деревьев, людей. Я плаваю, но уже ничего не контролирую. Я позволяю нести себя какой-то силе, как если бы на небе был магнит, который притягивал меня на высоту. Но чем выше я поднимаюсь, тем темнее, плотнее становятся облака, от них веет какой-то угрозой. И скоро у меня появляется ощущение, что я потерялась в черном дыму пожара, в котором задыхаюсь, который меня сжигает. Действительно, это напоминает туннель, но не тот, в конце которого животворящий свет, о котором рассказывают в книгах. Скорее это подземный ход, маслянистый и вязкий, где пахнет расплавленным дегтем. В этом проходе есть слуховое окно, которое забыли закрыть, – окно, открытое в мое будущее. Я нагибаюсь к нему, чтобы посмотреть, и то, что я вижу, наполняет меня страхом. Я лежу на кровати, все мои конечности парализованы, лицо изуродовано. Я пытаюсь повернуть голову, но у меня ничего не получается. Я пробую подняться, но я словно заключена в невидимые доспехи, открываю рот, чтобы позвать маму, но из него не вылетает ни звука. Секунда, и я понимаю, что у меня есть возможность остаться живой, но ни за что на свете я не хотела бы продолжать мучиться на этой голгофе. Тогда снова отдаюсь влекущему меня потоку и понимаю, что умру. Туннель выводит к огромному завитку в виде эллипса, к гигантскому завихрению в несколько сотен километров, где бушуют ветры. Я ныряю в этот хаос и тону в этом циклоне, более высоком, чем высочайшая из горных вершин.