Я все еще мечтаю о тебе...

— Да, но не так, как та женщина, которую Джуди Спирс нашла в морозильной камере. У той сохранилось целиком тело. Джуди говорила, на ней были сережки и корсет. Муж зарезал ее ножом для колки льда.

Мэгги поморщилась:

— Избавь меня, пожалуйста, от подробностей. К чему ты клонишь?

— К тому, что Джуди-то нашла целое мертвое тело, а мы — одни кости.

— Целиком или нет, но человек же. Придется звонить… Господи! Я не учла. Мы же не знаем, как он умер. Мы можем оказаться причастными к расследованию убийства!

— Вот именно. Учти, что дом, в подвале которого Джуди нашла труп, так и не продался. В конце концов его снесли и построили на его месте магазин «Джиффи Люб».

— Я все понимаю. Бренда, но как добропорядочные агенты мы должны сообщить.

— Зачем? Мы не давали клятву Гиппократа. Ты же не хочешь, чтобы этот дом снесли с лица земли из-за каких-то старых костей?

— Не хочу, конечно, но также не хочу, чтобы меня арестовали за сокрытие улик. А если обнаружится, что мы не сообщили, это расценят как неэтичное поведение. Нас могут лишить лицензии.

Бренда сказала:

— Слушай, тебе не кажется, что Бебс Бингингтон делала вещи и похуже? Думаешь, женить на себе двух мужиков, чтобы заполучить контракт, этично? А красть клиентов направо и налево этично? И ее не лишили лицензии. К тому же скелет никакой угрозы здоровью покупателя не несет, это тебе не плесень, не асбест, не слабый фундамент, а всего-то навсего горстка старых костей, убрать их — и все дела, никому они не повредят.

— Может, оно и так, но если кто-нибудь когда-ни… — Мэгги вдруг оборвала себя на полуслове и уставилась на Бренду: — В каком смысле — «убрать»?

— В прямом.

— Бренда, да что с тобой такое? Нельзя просто взять и убрать труп. Это не набор тарелок, не картина. У нас обязательства перед моралью и законом — выяснить, кто он, вернее, кем он был, не говоря уж о христианском долге известить семью и удостовериться, что его похоронят должным образом.

— Мы все сделаем, но не обязательно же делать это сейчас, правда? Надо и о бизнесе подумать. Нам нужно продать дом, а этот человек ждал похорон с 1946 года, так подождет еще немного, пока мы не закроем контракт и я не получу свой телевизор. Бедняга мертвее мертвого. Какая ему разница.

Мэгги понимала, что в словах Бренды есть зерно истины.

— Подумай, пока я не вернусь, — сказала Бренда, вставая.

— Ты куда?

— За сумкой. А то без сладкого тоже скоро копыта откину.

Бренда ушла, а Мэгги задумалась. Она ведь отложила свои речные планы, только чтобы продать «Гребешок» и спасти его от Бебс и бульдозеров. Искушение соврать велико, но она, как всегда, разрывалась и не знала, что делать. Надо же не забывать и о своей репутации. В конце концов, она ведь бывшая Мисс Алабама. Бренда вернулась через несколько минут, жуя шоколадный батончик «Херши», и спросила:

— Ну, что надумала?

Мэгги мрачно смотрела на нее.

— Когда ты говорила «убрать», что именно ты имела в виду?

— Очень просто. Мы уберем его из чемодана.

— Мы? Я до него не дотронусь. Я боюсь. Ты не знаешь, от чего он умер. Может, от бубонной чумы или еще чего-нибудь в этом роде.

— Ой, если боишься, у Робби целый ящик забит медицинскими перчатками, я тебе принесу парочку. Идет?

— Ну… если… просто гипотетически… Если бы мы его решили убрать, то делать бы это пришлось ночью.

— Почему?

— Потому что нельзя посреди бела дня разгуливать со скелетом по улицам.

— Давай весь чемодан унесем.

— Что? Нам вдвоем его не поднять, он тонну весит. А сообщников нам точно уж не нужно.

— Ты права, они всегда в конце тебя предают, — покивала Бренда. — Мы сами вытащим его из чемодана и унесем.

— Но звучит это так… Так незаконно! Вряд ли я смогу.

Бренда прищурилась:

— Трусишь?

Аргумент был убедительный.

— Ладно… Скажем так, если бы мы его решили убрать, куда бы мы его дели?

Бренда подумала секунду.

— А может, к тебе?

— Ко мне? Куда?

— Может, под кровать?

— Бренда, ты в своем уме? Я что, буду спать со скелетом под кроватью? К тому же ко мне постоянно люди приходят смотреть дом, и Люп каждую неделю моет полы.

— О, придумала. Можно сдать его на хранение. У нас с Робби есть секция в «Веставиа мини-склад». Робби туда и не наведывается никогда, в основном там мое барахло хранится.

— Уверена, что Робби туда не заглядывает?

— Да, уверена.

— Хорошо, допустим, продали мы дом, а дальше что? Как мы объясним, каким образом он… оно… он добрался отсюда до «Веставиа мини-склад»? Пешком дошел?

— Нет. Наймем кого-нибудь, чтобы доставили чемоданы на склад, потом сунем его на место, а когда продадим дом, скажем, мол, только что открыли чемоданы и обнаружили его.

— Ага, а как ты объяснишь, почему мы увезли чемоданы?

— Очень просто. Готовили дом для показа и убрали старый хлам. Это не вызовет вопросов.

— В общем, да. — Мэгги почти капитулировала. Ей и раньше доводилось отдавать чужие вещи на хранение. — Но прежде чем что-то решать, я должна позвонить.

Бренда протянула ей телефон, Мэгги набрала номер и закрыла глаза, готовясь к разговору.