Я все смогу сама

Кира улыбнулась – приятно все-таки, что твои усилия замечают. А Катя недовольно нахмурилась.

– То есть нас будут награждать городские службы за то, что мы вместо них делали их работу… Отлично… Изящно. Скоты они, мам!

– Ну-у, котенок, зачем ты так?

– Да потому что так все есть. Если бы были умными, не строили бы жилые дома в опасной зоне! Или защитные сооружения бы придумали. Вон как в Инсбруке, помнишь, противолавинные бетонные клинья… Конечно, куда проще людей подставить, а потом героически спасать… И денег на это спишут уж страшно представить сколько, и еще чего учудят.

– Ты права, Кать. Но раз уж все случилось так, как случилось, можно порадоваться тому, что все закончилось благополучно.

– М-да, мам… Но только можно я не пойду на этот праздник жизни? У меня другие планы на сегодня.

– А на завтра твои планы перенести нельзя?

– Нет, мам. Во-первых, в училище завтра документы не принимают. А во-вторых, сегодня малышей будут из приюта забирать. Я хочу с этими людьми пообщаться. Чтобы уж совсем спокойной быть.

Валя покачала головой – она устала сражаться с дочкой, но мнения своего менять не спешила.

– В училище?

– Да, мама, как я и говорила. Хочу быть ветеринаром и всю жизнь заниматься любимым делом!

– Так может быть, в университет, на биофак?

– Мама! Я тебе уже сто раз говорила, что ни училкой в школу, ни ученым, который сто лет бьется над диссертацией, не стоящей выеденного яйца, я быть не желаю. Я мечтаю лечить зверей, спасать и лечить…

– Но может быть, ты и еще чье-то мнение услышишь?

– Мам, Кира! Пожалуйста, не давите на меня. Я все решила, и вы только зря потратите время и испортите мне и себе настроение.

Валя подумала, что пора пойти с козырей.

– Может быть, ты хотя бы с Олегом посоветуешься? Если наших советов не слушаешь, может быть, послушаешь его.

– Я уже посоветовалась, мама. Он меня поддерживает. И, кстати, я собираюсь осенью выйти за него замуж… И не отговаривайте меня!

Катя вскочила, схватила из вазы персик и сбежала из кухни.

Кира погладила маму по руке:

– Мам, не расстраивайся ты так. Олег отличный парень. А Катюшка себе уж точно плохого не пожелает…

Валя несколько минут смотрела в окно, потом взяла чашку с кофе и сделала хороший глоток. Потом чашку поставила и обернулась к дочери. Кира удивилась, но глаза мамы спокойно светились.

– Знаешь, дочь, а ведь права-то Катерина, не я. Всего пару дней назад Эсфирь напомнила мне, как выходила замуж я и как бабушка пыталась меня убедить в том, что Игорь совершенно меня не достоин. Наверное, пришла пора не повторять чужих ошибок…

Кира кивнула и порадовалась тому, как чудесно мама изменилась всего за какой-нибудь месяц.

– Ну что, красавица, будем собираться?

– Так вроде бы еще куча времени…

– У тебя – да. А мне бы еще в салон красоты попасть… И платьице я видела неплохое в «Мираже». В общем, дел куча.

– Беги, мамуль. А я позанимаюсь и к четырем приеду. Только ты сама ко мне подойти – а то вдруг я тебя не узнаю?

– Лиса-а, – рассмеялась Валя. – Вот какие у меня доченьки: ежик и лисичка…

Кира принялась мыть посуду. Она прислушивалась к тому, что происходит на улице, думала о Кате с Олегом и прикидывала, как бы поудачнее спланировать сегодняшний день. Сегодняшний праздничный день.

29

Недавно отремонтированный малый зал филармонии сиял огнями. Кондиционеры дарили приятную прохладу после июньского зноя. Кира и Валентина сидели в креслах, выставленных полукругом, и смотрели на мэра, который читал длинную приветственную речь.

Мэр был, в сущности, человеком неплохим, но слишком любил славу и деньги. И весь город, конечно, это отлично знал. Кира вспоминала слова сестры, а Валя просто смотрела поверх голов, стараясь сдерживаться и пытаясь в этом действе найти хоть что-то хорошее. Получалось… не очень, скажем честно. Почти никак…

Наконец «торжественная» речь закончилась. Началось собственно награждение.

– Мам, а как они накажут тех, кто дома черт знает где построил? – шепотом спросила Кира.

– Накажут? Самих себя? Думаю, премиями за устранение последствий… – едва слышно ответила дочери Валя.

– …Награждается подполковник Сорокин… Михаил Семенович.

Михаил, сидевший во втором ряду, поднялся со своего места и вышел вперед. Обменялся рукопожатием с мэром, получил грамоту и, чему-то чуть улыбаясь, отошел в сторону.

После господ в погонах наконец пришел черед гражданских. Тех, кто и в самом деле вместе со службой МЧС вытаскивал людей, лечил их, оказывал невидимую, но чрезвычайно важную психологическую помощь.

– …особенно мне приятно сегодня вручить награду Валентине Сергеевне Головиной. Если бы не ее самоотверженное решение, наша работа была бы куда тяжелее. От администрации и от себя лично сердечно благодарю вас!

«Его работа», – усмехнулась Валя, которая в кабинете мэра бывала не часто, но все больше с разговорами неприятными, в первую очередь неприятными именно мэру.

Она грациозно встала со своего места, сделала несколько шагов и оказалась прямо напротив мэра. Тот улыбался, причем как-то совсем по-человечески. Возможно, он и в самом деле был благодарен Валентине.