Я всегда буду с тобой

Действительно, через десять минут с помощью свежего зимнего воздуха и обтирания пушистым снегом девушка открыла свои огромные заспанные глаза и непонимающе оглянулась. Глядя поочередно то на Антона, то на Сергея, она наконец начала медленно соображать. По-видимому, Наташка была не такая уж и глупая и, прежде чем Стойко начал с ней разговаривать, все поняла и, сжавшись от ужаса, тихо завыла.

– Закрой рот, сучка! – взбесился Антон, услышав ее завывания. – А ну, живо выходи из машины!

Схватив едва державшуюся на подгибающихся ногах официантку за шиворот, он торопливо поволок ее к дверям котельной. Втолкнув девушку в каптерку оператора, Антон усадил ее на табуретку и стал рядом. Сергей, спокойно наблюдавший за этим действом, остановился у выхода и осторожно спросил:

– Шеф, тебе моя помощь нужна?

– Подожди меня в машине. Присмотри, чтобы сюда никто не заходил, – коротко ответил он.

На засаленной табуретке, на фоне обшарпанной стены, обклеенной постерами с полуобнаженными девицами, испуганно сжавшись в комочек, заплаканная, с расплывшейся косметикой, помятая Наташа выглядела жалко и даже вызывала брезгливость. Нервно посапывая и всхлипывая, официантка боязливо наблюдала за Стойко. Усевшись напротив, Антон в упор посмотрел на нее и сжал кулаки. Наконец, не выдержав, девушка истерично закричала:

– Что ты от меня хочешь?!

– Не ори, дрянь, – угрожающе прошипел Антон и, поднявшись со стула, вплотную подошел к ней, – ты кому нас с Никитой сдала, сучка?

Наташа опустила голову и уставилась в пол.

– Говори, сука, иначе я тебе все мозги вышибу. Хочешь жить, говори всю правду. Кто они? Что ты им говорила? Кто еще знает о ваших делишках, и как давно вы этим занимаетесь? Только быстро! Будешь молчать – убью!

Но официантка молчала. Казалось, что по мере того, как она отходит от дури, сопротивление ее начинало расти. Ухватив девушку за волосы, Антон намотал их на руку и, резко подняв голову вверх, повернул к себе. Слезы снова ручьем полились из ее глаз.

– Пусти, больно! Они найдут меня, и тогда тебе несдобровать, – прохныкала девица.

Никогда в жизни Антону не приходилось бить женщину. Но сейчас спонтанные эмоции одержали верх. Это была не женщина, это был дьявол в женском обличье. Она швырнула его в ту безысходность, за которой стояла смерть. И теперь уже не важно – его или чужая.

– Кому ты нужна, дура?! Никто за тобой уже не придет! – заорал он и с размаху влепил ей пощечину. – Рассказывай все, иначе я за себя не ручаюсь!

Наверное, пощечина привела ее в чувство. Наташа на мгновение окаменела, глядя на него огромными, полными слез глазами, потом, захлебываясь от торопливости, начала говорить.

– Хорошо, хорошо, я все расскажу! Только не убивай меня, пожалуйста, – забормотала девушка. Слезы безудержно потекли по ее щекам, маленьким ручейком собираясь на подбородке.

Антон устало опустился на табуретку и включил диктофон.

– Говори, – требовательно прошипел он.

– Я познакомилась с этими ребятами пару недель назад. Они раза три останавливались у нас. За два дня до вашего появления они остались ночевать у нас наверху, в мотеле. Вечером они пригласили меня поужинать. Мы классно провели время, парни оказались веселыми и щедрыми. Сказали, что родом из Беларуси, приехали в Украину, чтобы купить нормальную тачку. Пообещали, что если я им помогу, покажу водил, которые гоняют классные машины, получу хорошие деньги.

– Когда они останавливались у вас, они еще с кем-то общались? – уже спокойно спросил Стойко.

– Нет, – отрицательно покрутила головой девушка, – они всегда держались особняком, только со мной разговорились, – с гордостью поведала она.

– Они с тобой рассчитались? Ты с ними попрощалась или вы должны еще встретиться?

– Ну, когда они уезжали, Винт, тот, что у них за старшего, дал мне целых сто баксов! А Дыра, добрый такой парнишка, сказал, что они через неделю опять приедут. И если я им еще перегонщиков покажу, то могу получить и больше. Что ты от меня хочешь, что я такого сделала?! Я и вам хотела помочь, сразу клиентов подкинула, – выкрикнула Наташа и снова заревела.

– Слушай, что-то я не пойму, ты на самом деле дура или притворяешься?! – снова рассвирепел Стойко. – Ты же, сука, нас за «стольник» продала, да я тебе, дряни, чаевых за это время больше оставлял! Признавайся, кретинка, кому ты о своих «достижениях» уже успела рассказать?!

– Никому, вот… – она раскрыла сумочку, – у меня даже баксы еще остались! Я же всю ночь работала, кому я скажу, бабе Мане, посудомойщице, что ли? Утром я спать легла и до вечера проспала в мотеле. А потом меня твой дружок, заигрывая, предложил подвезти домой. Вот и все. Да скажи, в чем моя вина, вы с ними что, подрались, или они вам тачку побили?

– Побили, – тихо ответил Стойко и ухмыльнулся.

– Да ты что?! – возмутилась Наташа. – Но я не виновата. Хотя видела, что они нервные, кажется, из блатных. Как-то в разговоре Винт сказал, что они сидели, причем вместе. Правда, за что, я спрашивать не стала, боялась.