Я всегда остаюсь собой

Когда я вошел, держа дрожащей рукой ключ и чувствуя, как лямка рюкзака буравит мне плечо, Тамар сидела в гостиной, все еще одетая в голубоватую пижаму, держала двумя руками стакан, от которого шел пар, на лице у нее была тонкая, нежная, незнакомая мне улыбка. Лицом к ней, спиной к двери, сидел кто-то маленький и костлявый, чью голову увенчивала небольшая, но заметная лысина. Тамар подняла на меня глаза; персонаж, сидевший лицом к ней, тоже повернулся ко мне.

– О, хорошо, что ты пришел! – воскликнула она.

Итак…

Свет! Занавес! На сцену! Представление начинается!

– Это Дани, – сказала Тамар, – мой друг детства. Недавно мы снова начали общаться, и когда он узнал, что я заболела, он тут же приехал помогать. Дани, познакомься, это профессор Стоун. Я рассказывала тебе о нем, помнишь? Главный исследователь в моей области.

– О, конечно-конечно, – сказал я и подошел к нему, протянув руку. – Я говорил Кармен, что мне бесполезно пытаться что-либо объяснить, я ничего не пойму. Но все равно очень приятно познакомиться, профессор.

Профессор Стоун поставил на стол стакан и пожал мою руку, все еще сидя.

– Очень приятно, Дани, – сказал он. – Называйте меня Джозеф. Как ваша фамилия, приятель?

– Арбель, – сказал я. – Дан Арбель.

– Профессор Стоун узнал, что я звонила сказать, что заболела, и приехал проведать меня. Вот только что мы сели пить чай, – сказала Тамар, вкладывая в свои слова тысячу смыслов, из которых я не смог понять ни одного.

– Как мило с вашей стороны, – сказал я и обратился к Тамар: – Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь нужно?

– Спасибо, солнышко, – сказала она. – Знаешь что, может, принесешь мне что-нибудь из спальни, чтобы укутаться? Мне что-то становится холодно.

– Сейчас вернусь, – сказал я и посмотрел на профессора. – Когда вернусь, буду рад услышать о вашем исследовании. Там… Кармен всегда говорит какими-то техническими терминами, понять которые я не в состоянии. Может, вы сможете мне объяснить.

Быстрее, быстрее, в спальню.

Значит, поведение Тамар изменилось.

Ее голос стал мягче, она совсем по-другому произносит слова. Но это ведь та самая Тамар: иначе бы она меня не узнала, правильно?

То, как она держит этот стакан чая, вытянутыми пальцами, слегка касаясь; маленькие паузы, которые она делает все время, в тех местах предложений, где это не вполне логично; то, как она искоса смотрит, опустив подбородок вниз и подняв глаза. Это не та Тамар, которую знал я. Что-то изменилось.

Войдя в спальню, я понял. Вот почему она отправила меня сюда! Ноутбук Кармен Уильямсон был включен, она действительно сумела зайти в систему, плутовка. На экране было открыто окошко с видео, сейчас оно стояло на паузе: Кармен Уильямсон читала лекцию. Тамар изучала ее, пока меня тут не было. Хорошая девочка. Там, в гостиной, Тамар изо всех сил старается подражать тому образу Кармен Уильямсон, который у нее сложился. Интересно, удастся ли провести человека, который работал вместе с ней, как этот самый профессор Стоун?

И конечно, я до сих пор не понял, разумно ли пытаться делать вид, что Тамар – это Уильямсон.

Профессор Стоун. Уф. Я порылся в шкафу Уильямсон в поисках «чего-нибудь, чтобы укутаться». Не хотелось оставлять ее с ним слишком надолго. Что-то в нем… Как бы лучше сказать?

Он был маленький, лысый, в возрасте, пронзительные голубые глаза и крепкое рукопожатие, которое стало еще крепче, после того как я представился. Он был… костлявый. Длинные пальцы рук загибались, как ноги у паука. Жилы и тонкие мышцы, ни грамма жира под морщинистой кожей. Может, он робот, покрытый оболочкой, предназначенной для робота большего размера? Тонкие губы, густые брови, серенькая щетина. В нем есть что-то лисье, он очень-очень сосредоточен. Резкий, деловой, собранный. На первый взгляд – всего лишь милый старичок, но на второй – человек с волчьими глазами, которые поджидают тебя в темноте. А потом – снова дружелюбный профессор, любитель чая и японского саке, которое производится в маленькой хижине под миндальным деревом. И вновь бесшумный пружинный нож в руках у якудзы.

В одном из шкафов нашелся кремовый шарф.

Может, я зря даю волю своим нервам и художнику-психу, который сидит у меня в голове, может, они зря рисуют на профессора страшный фоторобот? Не знаю, что я на самом деле о нем думаю, о господине Стоуне. Единственное, в чем я уверен, – это в том, что профессор успел составить обо мне четкое и проницательное мнение.

Я вернулся в гостиную, подошел к Тамар, укутал ее карменские плечи кремовым шарфом.

– Спасибо, Данушка. – Она туже обмотала шарф вокруг плеч, улыбаясь мне.

Почему ты не можешь быть такой милой всегда? Я посмотрел на нее в ответ, задерживая взгляд на ее глазах как можно дольше. Это было приятно само по себе, но у меня была и другая цель – чтобы профессор Стоун понял, что он мешает нам, и ушел. Я уселся на подлокотник дивана, на котором сидела она, ближе, чем мог бы сесть просто приятель.