Я всегда остаюсь собой

Завтрак приготовил наскоро, одной рукой держа пистолет, другой сковородку, на которой шипела яичница. Дневной свет меня немного успокоил. Я был уверен, что мужчина ушел. Он приехал на разведку – и еще вернется. Может, ближайшей ночью. Может, завтра. И к его возвращению я подготовлюсь.

К полудню усталость дала о себе знать, и я задремал на диване. Через пару часов встал, прошел по дому, убедился, что все двери и окна заперты.

Потом выключил везде свет, лег на диване в гостиной, разместив длинноствольное охотничье ружье возле себя, а пистолеты – на столик рядом. Положил голову на подушку и заснул.

Проснулся я в панике через несколько часов от шума, источник которого был мне непонятен.

Музыка? Кто-то бьет в колокол на крыше надо мной? Спросонья я не понял, что происходит, но, когда сел, звук послышался снова, и мой мозг достаточно проснулся, чтобы разобрать, что к чему. Кто-то звонит в дверной звонок. Этого никогда не случалось, я никогда не слышал этого звука.

Я вскочил.

Кто-то стал стучать в дверь.

Бум-бум-бум. И тишина.

Задыхаясь, я встал у двери. Человек по другую ее сторону снова позвонил и постучал.

Я стоял неподвижно, будто парализованный. Если пришли меня убить, зачем стучать в дверь?

А почему бы и нет, в сущности? С твоим папой ведь так и было?

Я выглянул из окна.

Под тем углом, который мне открывался, я видел машину, припаркованную около дома, – красную «тойоту» с тонированными стеклами, но кто стоит перед дверью, я не видел. Из окон на втором этаже было бы видно лучше, но пока я туда поднимусь…

Я побежал обратно в гостиную и взял пистолеты. Один сунул в карман штанов, другой сжал в руке – и снова встал за дверью.

Ну, давай звони, посмотрим, кто ты. Постучи в дверь и посмотри, что произойдет.

Послышались три удара, на этот раз стучали с черного хода.

Сволочи.

Я пробежал гостиную и кухню. Резко рванул дверь черного хода – и двумя руками поднял пистолет, прямо в удивленное лицо Карен.

– О God. – Она попятилась. – What the fuck?[56]

Медленно, запыхавшись, я опустил пистолет:

– Прости. Я тут как на иголках.

– А что такое? – спросила она.

Я оглянулся по сторонам:

– Ты здесь одна?

– Да-да, ясное дело, что одна, – сказала Карен. Она выглядела не так, как обычно. Черную футболку «Уольдо» сменила светлая шелковая блузка, а светлые джинсы – узкая кремовая юбка.

– Что случилось? – спросила она.

– Тут ночью кто-то был, – ответил я. – Смотрел на мой дом. А еще кто-то стучался ко мне в дом, буквально пару минут назад.

– Это я. Стучала с парадного входа, как всякий нормальный человек. Я тут не в качестве… – Она посмотрела мне в глаза и вдруг спросила: – Смотрел на твой дом? Думаешь, это тот, кто гонится за тобой?

– Вряд ли они приехали, чтобы подарить мне цветы.

– Они оставили что-нибудь? Записку, может?

– Нет.

– Думаешь, они вернутся?

– Я почти уверен в этом, да.

Я выглянул наружу. Грузовика не было. Карен приехала на своей собственной машине.

– А что с тобой? – спросил я. – Где грузовик?

– Я заехала попрощаться, – ответила она. – Я уезжаю.

– Уезжаешь? Куда?

– Домой, – ответила она. – Мое тело заболело. Придется уехать отсюда и вернуться домой, чтобы позаботиться о теле. Так будет честно по отношению к женщине, которая сейчас в нем. Она не должна страдать.

– Что с тобой случилось?

– Точно узнаю, когда вернусь, – ответила она. – Видимо, воспаление легких с осложнениями или что-нибудь такое. У меня склонность цеплять такие вещи. Я хотела попрощаться в прошлый раз, когда проезжала мимо на грузовике, но тебя не было.

– Я был в больнице, – ответил я. – Аппендицит.

– Ой, – сказала она.

– Я уже продумал весь наш разговор: как объяснить тебе, что из-за операции в ближайшие шесть недель не смогу помогать тебе таскать коробки, – сказал я. – Но уже понял, что не надо.

– Нет, – покачала она головой. – Объяснять это придется моему сменщику.

– Не факт, что я тут останусь. Если они нашли меня, то, наверное, лучше мне будет отсюда уехать.

– Если бы мы были каждый в своем теле, поехали бы вместе встречать рассвет, а? – улыбнулась она.

– Может, когда ты подлечишься, у нас получится встретиться? – сказал я. – Меня зовут…

Она приложила палец к губам.

– Нет, – сказала она. – Нет.

– Я доверяю тебе, – сказал я.

– Не в этом дело, – ответила она. – Сейчас мы расстанемся. Я больше здесь не работаю. Лучше, если каждый из нас пойдет своей дорогой.

– Но я…

– И еще я хочу тебе кое-что подарить, – сказала она. – Прощальный подарок.

– Еще одна бутылка вина? – улыбнулся я.

– Нет, – ответила она, подошла ко мне и поцеловала меня в губы.

Горячий шоколад, который разливается по мороженому; вулкан из папье-маше, из которого извергается настоящая лава; птицы, которые ныряют ко дну – и снова выныривают и взлетают; лосось, который прыгает против течения на глазах у изумленных детей; фейерверки, которые жаркой летней ночью озаряют черное небо над головами влюбленных парочек; одинокое перышко, которое летает высоко над бурными реками; мягкая подушка, на которую можно положить голову в конце изнурительного рабочего дня.

Ее губы оторвались от моих, она улыбнулась и пошла к машине.