Я всё ещё здесь (СИ)

Я рассказала ему о том, что было два года назад. О том, как я встретила Славу. И о том, как человек постепенно становился смыслом моей жизни. Но я была благодарна ему, не более. Частые встречи и тесная дружба привязали к нему, соткали из невидимых нитей своего рода привычку, от который отвязываться не хотелось. Меня устраивало всё. Его склад ума, образ жизни, а главное — отношение ко мне. Он поднял меня практически со дна и поставил на ноги, и степень благодарности была настолько высока, что в один момент я вдруг поняла одну вещь: я не смогу быть с другим мужчиной, просто на физическом уровне не позволю подпустить к себе кого-либо другого. Но с другой стороны я видела в нём только друга, к которому не питала особых любовных чувств. Вот и застряла на перепутье собственных душевных переживаний, пыталась выпутаться и понять, что мне дальше со всем этим делать. И в этот отрезок жизни произошло то, чего я никак не ожидала. Я говорю о появлении того, кого на протяжении двух лет считала мёртвым. И даже тогда он умудрился запугать меня до такой степени, что мозги явно расплавились, и я оказалась в больнице. Ещё и Слава с этим своим психологом, окончательно меня добил. Ведь я думала, что могу ему доверять, как никому другому. Думала, что у него от меня нет секретов. Но в вопросе доверия он явно подкачал, как и в вопросе, касаемо моей жизни...

Мне даже пришлось сделать порядка трёх глотков прежде, чем продолжить. Я попросила у Макса ещё одну сигарету и решила сделать перерыв, покуда заглушённые чувства под действием алкоголя имели претензию на возвращение, мне снова пришлось вспомнить тот день, когда я увидела Михайлова в обнимку с Лесей. Беззаботный, счастливый, мне до ужаса хотелось поменяться с ним шкурами хотя бы на время, чтобы он, блять, понял, каково мне всё это время.

И Макс увидел внезапную смену настроения, но отреагировал весьма спокойно. Даже слишком, я бы сказала.

— А у нас много общего, — поднимаю глаза и сосредотачиваю взгляд на его губах. Курит, не сводя с меня своих нефритовых глаз. А мне и времени не нужно, чтобы понять, о чём он. Ведь мы и правда оба отчаянно желали найти кого-то такого же, как и мы. Кто в вопросе верности и преданности незаменимый лидер. — Ты хочешь к нему вернуться? — он прерывает мои мысли и задаёт вопрос, к которому я не готова. Но мне и не нужно быть к нему готовой, я не думая мотаю головой отрицательно, поселяя в отражение своих глаз своего рода тоску, которая говорит обо всём. Точнее, о моём разочаровании. Ведь всё, чего я хочу — встретиться с ним лицом к лицу и, возможно, наказать за то, что не спас. Что однажды взял надо мной ответственность и вот так нелепо от меня отказался, когда я была на все сто к нему привязана. Это больно. Это чертовски больно, чувствовать себя собакой, с которой возились, которую любили и лелеяли, а потом с каменным лицом сдали в приют, будто ничего и не было.

Мы продолжаем болтать и, кажется, скоро увидим дно бутылки. Не знаю, как у меня выходит, но я успеваю испытать разный спектр эмоций. То погружаюсь в воспоминания, накрываясь панцирем тоски, то безудержно смеюсь, когда нелепость жизненных ситуаций заставляет поражаться и не верить в происходящее, а иногда слишком увлекаюсь, что и не замечаю, как ёрзаю по полу пятой точкой и подсаживаюсь к Максу всё ближе. В какой-то момент даже лбом ему в плечо утыкаюсь, неумышленно щекоча его кончиками своих длинных пепельных волос. Он ещё так забавно руку одёргивает, а я сквозь опьяневший мозг умудряюсь прогнать мысль, что он ревнивый до жути, раз даже намёка на щекотку боится.

— Ты любил когда-нибудь? — последняя стадия, последние капли в стакане и, по всей видимости, последняя сигарета. Но мне это интересно до жути, я отчего-то хочу знать.

— Призрачная мечта считается объектом? — он тоже не первой трезвости, поэтому я долго перевариваю сказанное, прежде чем решаю не напрягать мозг и попросту расслабиться. Не упомянул девушку, не назвал имени и ладно, будем считать, что ничего серьёзного не было.

— А ты? — не знаю, почему, но его ответный вопрос улыбку с моего лица стирает. — Ты до сих пор его любишь? — убей меня, но я не знаю, что ответить. И я не нахожу ничего, на мой взгляд, умнее, кроме как затихнуть на его плече, не подавая признаков жизни. — Лера? — он переспрашивает, а я плавно ухожу от вопроса, закрывая глаза и изображая из себя пьянчужку, которая на нём уснула. — Ну вот какого...

Такого, Максим, такого. Я просто не в силах ответить на то, чего сама не знаю. А своими раздумьями боюсь снова отпугнуть. Вот и кошу под идиотку, пока мой организм не получает зелёный сигнал, и я не вырубаюсь на самом деле.

Я не почувствовала даже, как он изъял стакан из моих рук. Не услышала короткого сигнала, оповещающего о сообщении, поступившем на его телефон. Не увидела, как он изъял из кармана мобильный, экран которого вещал:

Входящее от: Наташа

Всё в порядке, он позвонил и сказал, что скоро будет.

И даже не успела увидеть его реакции, когда он наконец облегчённо выдохнул и прикрыл глаза ненадолго.