Я всё равно тебя добьюсь

– Да? Ну и чудненько! Вот так сюрприз всем забабахаем! – получив желаемое, дядь Вова более не задерживается. Он человек обстоятельный: пришёл – решил – пошёл дальше решать, поэтому спешненько прощается, учёсывая искать приключения дальше. – Ну, я пойду чё ль? Я ключи вечерком занесу. Летняя площадка вся в вашем распоряжении, в любое время, естественно.

– Летняя площадка? – едва он скрывается из виду, Нечаев скептично взирает на меня со вздёрнутой бровью. – Какого рода летняя площадка? Три скамейки и беседка в чистом поле?

– Неважно.

– В смысле, неважно? А со мной посоветоваться прежде, не? Решила она.

– Согласись, неприятно когда ставят перед фактом, не удосужившись хотя бы оповестить заранее? – испытываю хоть какое-то моральное удовлетворение, давая маленького пинка его самоуверенности.

Ничего, не убудет с него, я же когда справляюсь с его постоянным: "Всё, я договорился". "Завтра в пять как штык на студии", "Ничего не знаю, так надо", "Какой маникюр, у нас съёмка в четыре" и прочее, прочее, прочее.

Нет, мне самой, на самом деле, не особо по вкусу затея с "концертом". Всё же наш репертуар едва ли подходит для тех, у кого группа "Мираж" в старом составе и "Белые розы" Шатунова до сих пор считаются хитами сезона, однако раз попросили – не соскочишь. Обидятся. Скажут: зажралась, корни свои забывает.

– В чём? Ммм… может, в том, что все организационные вопросы прежде должны решаться с менеджером? Хотя какие тут могут быть организационные вопросы. Сплошная благотворительность. Которой я тоже, вообще-то, не занимаюсь.

– Придётся сделать исключение, – скрестив руки на груди, даю понять, что это не обсуждается. – Дядя Вова мне велик свой подарил и кататься научил, я ему не откажу.

– А! Ну это ж в корне меняет дело! Раз велик, то конечно. Какие проблемы, – цыкая, пыхтит сердитым ёжиком Тима. Ох, как завёлся.

– А ты как хотел, дружок? – снисходительно похлопывает его по плечу папа. – Запрягся завоевывать деревенскую девчонку, вези тележку до конца и не скули, что тяжело. Вы только не забудьте убрать за собой бардак… "звёзды столичные", – усмехнувшись, кивает он на уже только мешающуюся полосу препятствий и, многозначительно подмигнув нам, уходит в дом, бросив напоследок: – Ладно, голубки. Воркуйте, а то мы вам помешали.

Папааа-а…

А Нечаев, кажется, и не заметил ничего. Стоит сосредоточенный, с собравшимися на лбу складками. Прям вижу как зашевелилась в черепной коробке мозговая активность. Явление, которое можно встретить в одном единственном случае – когда дело касается музыки.

Только ради неё он готов хотя бы ненадолго стать ответственным. И, как бы иронично не звучало, только в такие моменты я беспрекословно ему доверяю. Как бы сама же и не бурчала, обиженная на то, что со мной не сильно считаются.

Да и не надо считаться. Пускай заправляет парадом, потому что у него получится сделать всё на таком уровне, на каком никогда бы не получилось у меня. Что-что, а это у него в крови.

* * *

– Да ты издеваешься! – врывается вихрь возмущения в распахнутую, чтобы хоть как-то спастись сквозняком от духоты дверь.

Отрываюсь от чтения, недовольно вскидывая на него голову.

– Это моя спальня, и в неё принято сначала стучать, – спокойно замечаю.

– Не вопрос, – Нечаев демонстративно отстукивает по металлическому изголовью кровати, на которой я, собственно, и сижу. – Пойдёт?

– Выйди и зайди по-человечески.

– Рофлишь?^[34] – несколько секунд молча смотрим друг на друга. Кто кого переглядит? Тим, матюкаясь под нос, выходит из комнаты, демонстративно разворачивается на пятках, разворачиваясь ко мне, и трижды стучит в дверной косяк. – Позвольте зайти в опочивальню, сударыня?

– Позволяю.

– Ну слава тебе, Господи, – сдвигая мои вытянутые ноги падает он рядом, подкладывая за спину подушку. – Был я только что в вашем "Летнем театре". Скажи, ты как себе это представляешь? Та аппаратура ещё май сорок пятого встречала. Фиг с ним, включается не с первого раза, но микрофоны никакие, динамики трещат, дополнительного освещения ноль, про саму сцену молчу. Что за сардельки в шортиках прыгают от радости и ржут вместе с ромашками на заднике?

– Это пионеры, – рассеиваю его бурную фантазию, пряча улыбку за пухлым томиком Бродского.

– Так а я о чём? Выходить с такими декорациями стыдобища.

– Успокойся. Естественно, это тебе не Олимпийский.

– Э, нет, Пуль. Ты не понимаешь: если где засветятся такие кадры, это сильно долбанёт по репутации. Из разряда: вот настолько у них всё плохо, что они и в общественных сортирах согласны петь.

– Сам сказал – это благотворительная акция.

– Даже благотворительная акция должна быть на уровне. Это бренд и статус. Я понимаю, тебе плевать, всё равно собралась бросать группу, а для меня моя репутация важна.

"Всё равно собралась бросать группу". Кольнул, молодец. Браво. Словно у меня есть выбор. Словно я хочу бросать всё, но альтернатив не вижу. И дело не в Саше, который "хочет" увести меня куда подальше, дело в самом Нечаеве.