Я всё равно тебя добьюсь

Может в маленьких деревнях нет лоска и здешние представления о прекрасном сильно отличаются от столичных, зато у нас есть кое-что, чего нет в городе: особый уют, общение без пафоса и атмосфера, которую понять можно, только если сам долгое время варишься во всём этом.

К чему я всё это, собственно? Да к тому, что Тима совсем не рад нежданному гостю и продолжает точить зуб за то, что весь вторник мы с Сашей провели вдвоём… в зоне его недосягаемости.

– Ага. Место в первом ряду, присаживайся. Только не сюда. Здесь занято, – извернувшись в узком проходе, демонстративно занимает он место рядом со мной. Хотя до этого сам снимал царящую вакханалию в прямом эфире.

– Вижу, – не менее демонстративно склонившись, меня коротко чмокают в губы. Два павлина, честное слово. Хвосты распушили и друг с другом соревнуются: чей круче. – Я ненадолго, болгарку только вернуть, – на край стола ложится громоздкий инструмент.

Папа своё добро сразу признаёт.

– Всё сделал?

– Да там на час работы. Ещё вчера доделал.

– Сашуль, садись, позавтракай, – мама уже в привычном режиме хлопочет, выискивая чистую тарелку. Порой кажется, что она вообще сидеть спокойно не умеет на одном месте.

Синдром "хозяйки" настолько крепко въелся в неё, что она даже смотря телевизор всё равно непременно что-то делает. Устроить генеральную уборку в двенадцать ночи? Пфф, раз плюнуть. Перестановку в три утра? Еженедельное занятие.

У меня оба родственника те ещё пчёлки: постоянно что-то делают, строят, чинят, ремонтируют. Один на участке развлекается, другая внутри дома. Смотрю иногда на них и понимаю, что я стала слишком ленива. Предоставляемые хаусом уборщица и повар заметно избаловали привыкшую с детства к труду сельскую душонку.

– Не, спасибо, – отказывается Саша, но ломоть нарезанной буженины из магазинной подложки, которую вместе с ещё тремя пакетами еды накануне привезли ребята, тихонько свистывает. – Мы уже. В город сейчас поедем. Кому что надо?

– Вроде нет, – задумчиво почёсывает бороду папа.

– Ты ж хотел эту… – вспоминает мама. – Ну длинную, как шланг…

– А, точно. Но это я потом сам посмотрю, надо диаметр сначала вымерять.

– В общем, позвоните, если что, – пожимает плечом Саша, послушно забирая у меня протянутый ему бутерброд. Позавтракал он, конечно. Знаю я как он кусочничает. – Зная маму, обернёмся всё равно нескоро.

– Но ты к началу-то вернёшься? – спрашиваю я.

– В семь, я помню, – меня снова целуют в губы, на этот раз чуть продолжительней. Это зубы Нечаева скрипнули или ножки складного стула под ним? – Ладно, мы погнали. Прошу прощения, – последнее уже обращено к Софе, занимающей в своём саркофаге слишком много места и мешающей нормально пройти.

– Ммм? – неохотно приоткрывает один глаз она, а вот оторвать голову от столешницы оказывается для неё непосильной задачей. – Ты ещё кто?

– Жених.

– Чей? Мой? Мне не надо, у меня уже есть, – бубнят сонно, отодвигая всё, что мешается и подкладывая под примятую щёку сложенные руки.

Саша лишь хмыкает, ловит по траектории пристальный взгляд Агаты, которым она сверлит его едва тот появился, и уходит. Едва цель пропадает из зоны видимости, её фокус внимания смещается на меня. Несколько секунд смотрит и как ни в чём не бывало возвращается к съёмкам.

Хм. И как это расценивать?

* * *

Перед выходом на сцену панический мандраж неизбежен, какая бы это ни была сцена. У меня так точно. А вот Тима в свете софитов как рыба в воде: ловит кайф начиная задолго до и ещё несколько часов после отходит.

Вот и сейчас, когда до официального начала остаётся меньше четверти часа, он едва ли не прыгает за кулисами от нетерпения – так сильно ему хочется поскорее оказаться там, где вот-вот заиграет музыка и уже дожидается настроенный часами ранее микрофон.

– Ну что там? Готова? Сколько можно красоту наводить, ты и так пушка, – прыгает он возле меня в захламлённой давно никому не нужным мусором подсобке, в которой мы отвели себе уголок, чтобы переодеться.

– Нечаев, не мельтеши. Бесишь, – шипит Софа, вырисовывая мне стрелки.

Можно считать, что я обзавелась личным визажистом? Хорошо когда твоя подруга профессионально занимается макияжем и возит с собой громоздкий сундучок косметики.

Правда брови выдёргивает с азартом садиста. Ещё ехидно приговаривает: "ни чо, ни чо, до свадьбы доживёт". Это, называется, Софа, уже гораздо позже всё же согласившись включиться в суровые будни этого мира, сообразила, чей всё-таки жених заскакивал на огонёк.

– Не могу не мельтешить. У меня шило, – Нечаев и правда жутко суетливый. Десять раз всё перепроверит, на одиннадцатый начнёт заново перешнуровывать свои кроссы от "Лоро Пиано".

У нас сегодня спорт-стайл: он в спортивных штанах, я в них же. Было как-то единогласно решено, что каблуки и мини-юбки с данными декорациями будут плохо сочетаться, а так универсальный вариант. Стильно, практично, в тандеме.