Я – второй Раневская, или Й – третья буква

Власть Милляра не жаловала и не замечала. На международные фестивали, где фильмы Роу брали высшие премии, артиста не отпускали. Актер даже не смог провести ни одного большого творческого вечера, ни юбилея.

А до конца жизни любимым праздником Георгия Францевича было 14 июля – День взятия Бастилии. Его он никогда не пропускал.

«ДА ЧТО Я…

Чего обо мне говорить-то! Я ведь только играл… Актёр – это кладбище неигранных образов. Вот я всегда хотел сыграть Вольтера, Суворова, Цезаря. Не получилось».

* * *

«Я не мог играть партийных секретарей, мои роли были непартийные – лягушки и всякая дивная нечисть»

После ролей Кощея и Бабы Яги Милляр стал знаменитым. Но особой выгоды из этого не извлек. Эти роли не стали для него трамплином. Говорят, что одна из причин: не дружил с властью. Природный ум и осторожность не позволяли ему дружить с начальством.

Возможно, поэтому Милляр не ездил по заграницам, жил в скромной квартирке на окраине. И не получил от государства даже «Запорожец». Сын французского дворянина ел ливерную колбасу и чёрствый хлеб, не гоняясь за спецпайками. 30 лет носил одно и то же пальто. Про Милляра чиновники думали так: «Ну есть такой шут и есть!»

«Отношение к Милляру было несерьезное, – вспоминает Сорокин, – и присмотреться к нему повнимательней у серьезных режиссеров не просто времени не хватало, а им такое просто в голову не приходило».

Милляр не умел и не хотел присоединяться к стремившимся к государственным наградам, к тем, кто «выкладывался» не перед камерой, а перед шефами. Но относился к ним с лёгкой беззлобной иронией.

Только при Горбачёве актёр наконец получил звание народного артиста. Но в народе его звание было более солидным и уникальным – Всесоюзная Баба Яга.

Но почему актера, которого знала и любила вся страна, так долго не признавали в верхах?

У почитателей его таланта была довольно убедительная версия. Играть партийных секретарей и советских разведчиков актёру СССР было гораздо выгоднее, нежели всякую потрясающую нечисть.

Он продолжал создавать образы сказочных героев. Но они уже не были по-настоящему злыми. Он стал относиться к сказке не как к детскому жанру, а как к притче, которая простым языком могла выразить самые серьезные философские идеи.

После смерти Роу его приглашали сниматься лишь из жалости. Все знали, что Бабу Ягу ему уже негде играть.

«После смерти Роу Милляра позвали на очень хорошую картину – «Деревня Утка», – вспоминал Криштул. – Я ее смотрел, она мне очень понравилась. Просто есть приличные люди, приличные режиссеры. Даже среди режиссеров есть приличные люди. Вот. Они знали, что он бедствует, что Роу умер, что Бабу Ягу ему уже ни у кого не сыграть. И они звали просто из-за чувства солидарности».

«Он перестал раскрывать свою душа, – рассказывает приемная дочь Тамара. – Говорил: “Только раскрой кому-нибудь душу, так в нее и нагадят”».

«ОЧЕЛОВЕЧЕННЫЕ ЧЕРТИ ЛУЧШЕ,

чем очертенелые люди».

«МЕМУАРЫ МОЖЕТ ПИСАТЬ ВСЯКИЙ,

у кого не очень трясётся рука».

БУНЕЕВ,

режиссёр фильма «Деревня Утка» рассказывал: «Он был всегда абсолютно готов. Он прекрасно знал всегда текст. Он знал и, так сказать, линию поведения очень точно. И, в общем, ему не приходилось ничего подсказывать даже. Он легко, и, так сказать, легко касаясь рукой клавиш, играл роль. Очень, очень легко и очень точно».

* * *

«До метро я и на трамвайчике доеду»

В середине 1980-х милляровскую коммуналку в центре Москвы расселили. Актеру выделили 2-комнатную квартиру. «Минусов» расселения было много. Во-первых, дом находился на окраине Москвы. Во-вторых, квартира была на последнем этаже высотки. В-третьих, станция метро была очень далеко от дома. Мария Васильевна умоляла мужа: «Ты бы похлопотал, попросил квартиру поближе к метро и этаж пониже». Но Милляр ни к кому не пошел на поклон. Супруге же отвечал: «До метро я и на трамвайчике доеду».

«Я помню, когда мы приехали в этот дом, – вспоминает соседка Людмила Зайцева, – я думала: кто у нас будут соседи? А моя любимая сказка была “Морозко”. И один раз, выйдя в коридор, увидела – силуэт был очень знакомый. Он поздоровался. И когда я услышала голос, то я поняла, что это Баба Яга. Потом разговорились. Он говорит: “Да, это я”».

«Я считаю, что это безобразие – дать такую квартирку, – удивляется приемная дочь Тамара. – 9 метров спальня и 15 метров комната!»