Я выбираю Элис

На одном из прямых участков я довела скорость до пятидесяти километров в час и, возможно, могла бы ехать еще быстрее, но Макгрегор сказал, что эта скорость, наверное, именно то, что надо. Папа очень гордился мной, пока не уснул.

Когда мы наконец добрались до места, на стоянке было припарковано порядка шести-семи автомобилей. Во всей своей хоккейной амуниции мы, обильно потея, с трудом вылезли из машины. Возле входа лежало несколько дешевых букетов увядших гвоздик.

Дрифтвуд-холл представляет собой приземистое здание с двустворчатыми дверями со всех четырех сторон, рассчитанными, вероятно, на любителей групповых танцев, которым в любой момент может поплохеть. Убогие пирамидки жалких букетиков выглядели печально. При их виде с Келли случился приступ горя. Он настолько потерял самообладание, что Маркусу и Финну пришлось его поддерживать и сопровождать.

Папу мы разбудить не смогли, поэтому оставили в машине. Он не выпивает столько, сколько остальные «гении», потому что у него привычка рано отрубаться. И слава богу. Мы с Макгрегором следовали за Финном и компанией, поддерживая дистанцию, достаточную, как я надеялась, чтобы никто вокруг не подумал, что мы вместе с ними. У меня хватает проблем и без того, чтобы общество ассоциировало меня с «гениями».

В дальней части зала были установлены видеомагнитофон и телевизор с большим экраном. Перед ним за раскладными столами сгрудилось несколько плотных групп людей. Фильм уже начался, и похоронная процессия двигалась сквозь рыдающую толпу. Телекомментатор выдавал поразительные по наблюдательности комментарии: «Видно, что людей сегодня переполняют эмоции», «Кажется, эта женщина сегодня много плачет». Стало понятно, что никакой мемориальной службы в Дрифтвуд-холле не будет, а будет лишь демонстрация видеозаписи телетрансляции с похорон Дианы.

Все очень внимательно и серьезно следили за происходящим на экране. На каждом столе горела дешевая розовая свеча. Само помещение выглядело примерно так же, как на свадебной церемонии маминых друзей, на которой мы присутствовали в прошлом году, правда, в этот раз по залу не бродил козел с цветочным венком на голове. За стойкой бара в задней части зала работал парень в феске Королевского оленьего ордена[41]. Время от времени кто-то из скорбящих совершал быстрые пробежки к бару.

Усадив истеричного Келли рядом с телевизором, туда направились Финн и Маркус: историко-культурная значимость момента уступила необходимости подзаправиться. Они привлекли к себе враждебные взгляды каких-то сердитых типов, сидевших за столом довольно близко к телевизору и выглядевших как религиозные фанатики. Типы не пили и носили одежду разнообразных пастельных оттенков. Я услышала их ропот, когда мы вошли; каждый раз, когда кто-то вставал с места, чтобы направиться к бару, они оборачивались и бросали в его сторону возмущенные взгляды.

Я села с Макгрегором и Келли, который хлюпал носом и вытирал его рукавом своего хоккейного свитера. Наш стол был завален хоккейными шлемами и разной защитной амуницией. Я видела, как Финн облокотился на фанерную откидную крышку барной стойки, причем поверх джинсов у него был надет бандаж для защиты паха, а подбородок подпирал шейный воротник. Маркус слонялся с рассеянным видом в грязных наплечниках и щитках для голеней, выискивая телефон, чтобы позвонить подружке.

До сих пор на записи трансляции похорон был виден в основном движущийся сквозь толпу катафалк, однако телеведущий сказал, что процессия приближается к Вестминстерскому аббатству, или где там еще собирались хоронить принцессу. Наконец катафалк подъехал к церкви. В этот момент зал стал заполняться людьми. Думаю, те, кто был на пикниках неподалеку, решили, что становится прохладно, и двинулись на службу памяти принцессы Дианы. Рассерженные религиозные фанатики были вне себя. Они придвинулись поближе к экрану и увеличили громкость. Тем временем один из сбежавших с пикника подогнал к двери свой пикап и направил звук стереоколонок прямо в зал.

В компании нескольких друзей прибыла подруга Маркуса. Едва она увидела его, как они начали спорить. Она орала на Маркуса, что тот, мол, за ней следит, и обвиняла в том, что он не дает ей жить собственной жизнью. Маркус извинялся и спрашивал, не надо ли ее куда-нибудь отвезти. Подруга отвечала ему, что желает посидеть здесь с друзьями и что он должен позволить ей иметь свое жизненное пространство. Маркус сел рядом с нами. Потом я увидела, как в зал входят Джек и Кевин в сопровождении девиц в белых сапогах. Я почувствовала сильное напряжение, не отпустившее даже после того, как до меня дошло, что Линды с ними нет.

Кто-то на пикапе врубил AC/DC на такую громкость, что мы совершенно перестали слышать звуковое сопровождение мемориального видео. Возникла дружеская потасовка между каким-то любителем кантри в ковбойской шляпе и металлистом из-за того, какую музыку ставить. Религиозные фанатики пришли в полную ярость, поэтому так увеличили громкость, что телевизор начал вибрировать. Я потеряла Джека и Кевина из виду и с облегчением перевела дух.