Я выбираю смерть

Ирцарио не сразу вспомнил, что управляет военным кораблем, а если чуть более конкретно, то кораблем для высадки десанта. Это и возмутило военных: Кидес напал на транспортный корабль, практически неспособный оказать сопротивления. Реакция последовала незамедлительно.

Приоткрыв рот, Ирцарио смотрел, как Кидеса окружают и, по сути, хладнокровно расстреливают из лазеров. Должно быть, внутри корабля уже началась декомпрессия, но вот ему удалось повернуться и плюнуть струей плазмы в одного из нападавших. Тот находился очень близко, и эффект оказался потрясающим — величественный беззвучный взрыв на фоне черной пустоты космоса.

Все могло бы закончиться именно так — Кидеса бы расстреляли, Аргеной замял бы дело, но именно в эту секунду еще одна серия вспышек известила о появлении боевой флотилии Гинопоса. Их глазам предстала ужасная картина: Кидес, геройски бьющийся в полном окружении. Ирцарио (они ведь знали, на какой он посудине — Ордос их предупредил) болтается чуть в стороне со сломанным крылом. Тому, кто руководил флотилией, понадобилось не больше трех секунд, чтобы оценить ситуацию и принять решение. В этот день, когда две могучие державы должны были торжественно объединиться, все пошло не так: вооруженные силы Гинопоса атаковали вооруженные силы Триумвирата. И, впоследствии размышляя об этом, Ирцарио не мог отделаться от мысли, что причиной всех последующих событий стал именно он. Не Лейст, пытавшийся спасти свою любимую, не Хирт, уносящий с собой координаты «Ковчега», и даже не Кидес, вышедший из-под контроля. Только он, Ирцарио, и судьба, в которую он никогда не верил.

Ирцарио находился в стороне от битвы, и в непосредственной близости от него кораблей не было. Поэтому он сразу заметил движение и повернул голову. Один из шлюзов открылся, и оттуда вылетел средних размеров пассажирский корабль. Скорее всего — обычный транспортник, из тех, что привозит работников. Ирцарио не мешкал. Пока шлюз был открыт, он рванулся туда, чудом разминувшись с пассажирским кораблем и чиркнув брюхом по поднимающейся створке. Магнитное поле притянуло кораблик к полу, и Ирцарио откинулся в кресле, закрыв глаза.

— Я внутри, — прошептал он. — Я внутри…

Какое-то движение привлекло его внимание, когда он открыл глаза. Взгляд упал на экран камеры заднего вида. Возможно, впервые с тех пор, как на той ужасной планете ему, ребенку, пришлось заставить себя бегать и отжиматься, чтобы не замерзнуть, как дедушка, в своей постели, он испытал страх.

Звуки не распространяются в безвоздушной среде, и безмолвие происходящего добавляло ему какой-то иррациональности. Разум требовал, чтобы раздавался дьявольский скрежет металла, но было совершенно тихо — только кровь стучала в висках все сильнее и сильнее.

В тоненькую, по меркам космонавтики, щель закрывающегося люка пытался пролезть корабль. Ирцарио сразу же узнал чудовище Кидеса — практически уничтоженный лазерной атакой, он все-таки двигался. Каким-то невероятным чудом пилот был еще жив, и его неукротимая воля — или необузданное безумие? — вела корабль вперед, к цели. Каждую секунду створка люка поднималась на миллиметр, круша фюзеляж корабля, переламывая его пополам. Вот треснуло и разлетелось в воздухе красивым фейерверком лобовое стекло, и наружу высунулся Кидес.

Огромный, будто чудовище из сказки, с длинными черными волосами, которые, верно, никогда не знались с мылом, Кидес выбрался на нос космолета, сделал по нему пару шагов и прыгнул. Ирцарио почувствовал, что у него дрожат колени. Почему, черт побери, этот человек не парит в воздухе? Ведь искусственная гравитация никогда не включается, если есть хоть малейшая щель наружу!

Кидес выпрямился, стоя на полу. Сделал несколько шагов и вдруг харкнул кровью. Красные шарики разлетелись в разные стороны. Один из них, самый большой пузырь, устремился вниз и разбился о ботинки Кидеса. Ботинки! Ирцарио понял, почему Кидес не летал над полом, а шел по нему — он надел металлические ботинки от скафандра, которые примагничивались к полу, но то ли не успел, то ли не захотел надеть весь скафандр. И теперь жизнь уходила из его тела.

Створка люка перерубила корабль пополам и закрылась. Потоки воздуха ударили со всех сторон, стремительно наполнив отсек атмосферой. Это произошло так быстро, что Ирцарио успел услышать грохот от падения носовой части корабля. Одновременно с этим будто закончилось действие заклятия — Ирцарио понял, что может двигаться. Он отстегнул ремень и нажал кнопку разгерметизации. Легкий хлопок и шипение известили его о том, что, несмотря на повреждения, люк открывается.

Глава 52

Сознание возвращалось к Винчу Хирту долго и скачкообразно. Несколько раз он терял его от нестерпимой боли во всем теле, которая хоть и становилась меньше, но недостаточно быстро. Потребовалось время, чтобы боль перестала перехлестывать за порог того, что может вынести узорг.