Я за тебя умру

— Вы иногда посматривали друг на друга так, как будто между вами ссора. В память о вашей неоценимой помощи и ради красивой Джози могли бы вы навсегда забыть о своей вражде? Мне хотелось бы думать, что и я сделала доброе дело в те дни, когда вы сами были ко мне так добры.

— Что касается меня, — наша ссора закончена, — сказал Тиб.

Двое молодых мужчин отплыли в ялике к берегу, и руки, машущие им с яхты и потихоньку исчезавшие в густых уже сумерках, были будто символом того, что жестокость давнего времени с каждым гребком уходит назад в смутное, все более смутное прошлое.

Визит дантиста ( перевод В. Голышева )

I

Дрожки двигались усталой рысью, и к тому времени, когда они повернули на вашингтонский тракт, оба седока, выехавшие на рассвете, утомились не меньше лошадей. Девушка была с каштановыми волосами и хороша собой; несмотря на жару, она была одета в голубое бомбазиновое платье, в связи с чем ей пришлось вежливо выслушивать по дороге внушения брата: медицинские сестры в госпиталях Вашингтона не одеваются как светские дамы. Джози огорчалась: это был первый в ее жизни взрослый наряд. Она воспитывалась в строгих правилах, но с тех пор, как ей исполнилось двенадцать, немало молодых людей заглядывались на созревающую ее красоту, и к этой поездке она готовилась как на званый вечер.

— Мы еще в Мэриленде, брат? — Она тронула его концом кнутовища, и капитан доктор Пилгрим ожил.

— А… мы подъезжаем к округу Колумбия… если ты не поворотила нас обратно. Заедем, попросим воды вон на той ферме. Джози, только не очень любезничай там с людьми… Они скорее всего мятежники и, если будешь чересчур мила, воспользуются этим и станут чваниться.

Пилгримы, возможно, единственные в округе не знали, что эта часть Мэриленда внезапно оказалась в руках конфедератов. Чтобы облегчить давление на армию Ли под Питерсбергом, генерал Эрли провел свои войска вверх по долине Шенандоа для последней отчаянной атаки на Вашингтон. Выпустив несколько снарядов по окраине и уяснив, что северяне получили подкрепление, он повернул свои усталые колонны и двинулся обратно в Виргинию. Его последняя пехота только что протащилась по этому тракту, покрыв придорожье плотной пылью, и Джози была удивлена количеством плетущихся навстречу вооруженных оборванцев. А еще двое галопом направлялись к их коляске, и она с легкой тревогой спросила:

— Кто эти люди, брат? Мятежники?

Для Джози, да и для любого, не бывавшего на фронте, было затруднительно опознать в этих людях солдат… солдат… На Тибе Дюлейни, иногда печатавшем стихи в газете «Линчберг курьер», была шляпа, в прошлом белая, серый сюртук, синие брюки, некогда выданные солдату Союза, и патронташ с буквами C.S.A. Единственное, что было общим у двух всадников, — новенькие карабины, отнятые на прошлой неделе у кавалерии Плезантона. Они подъехали к дрожкам в вихре пыли, и Тиб отдал честь доктору.

— Здорово, янк!

— Мы хотим набрать воды, — надменно сообщила Джози весьма красивому молодому человеку. Потом она увидела, что рука капитана доктора Пилгрима лежит на кобуре, но не двигается — а ему в сердце с трех футов нацелен карабин другого всадника.

Почти со скрипом капитан Пилгрим поднял руки.

— Это что, налет? — спросил он.

Джози почувствовала рядом с собой руку и подалась вперед: Тиб вынул револьвер у брата.

— Это что? — повторил доктор Пилгрим. — Вы кто, герилья?

— А вы кто такие? — спросили всадники.

Не дожидаясь ответа, Тиб сказал:

— Молодая леди, поворачивайте к фермерскому дому. Там вам дадут воды.

Он вдруг заметил, что она красива, что она испугана и храбра, и добавил:

— Вас никто не обидит. Мы только хотим немного вас задержать.

— Не соблаговолите объяснить, кто вы? — сказал капитан Пилгрим.

— Рекомендую спокойствие, — посоветовал ему Тиб. — Здесь вы на территории генерала Ли.

— Генерала Ли! — возмутился капитан Пилгрим. — Вы думаете, всякий раз, когда вы, бандиты Мосби, слезаете с холмов и режете телеграфные…

— Еще одно слово о Мосби, и я окуну вас лицом в одуванчики.

— Уош, офицер еще не осведомлен о новостях, — сказал Тиб. — Он не знает, что находится в плену у армии Северной Виргинии.

Капитан Пилгрим смотрел на них с сомнением. Уош отпустил вожжи, и они поехали к фермерскому дому. Только когда расступилась листва, и доктор увидел два десятка человек в сером, обихаживающих лошадей, ему стало ясно, что сведения его на несколько дней устарели.

— Здесь армия Ли?

— Вы не знали? Как же — сейчас как раз Эйб Линкольн на кухне моет посуду, а генерал Грант стелет постели наверху.

— Мр-р, — прорычал капитан Пилгрим.

— Слышишь, Уош, хотел бы я быть нынче вечером в Вашингтоне, когда въедет Джефф Дэвис. Недолго янки бунтовали, а?

Джози вдруг во все это поверила — мир вокруг нее рушился. «Парни в синем», «Союз навсегда»… «Мои глаза узрели в славе сходящего Господа». Ее глаза наполнились горячими слезами.

— Вы не можете взять в плен моего брата — он не офицер на самом деле, он врач. Он был ранен при Колд-Харборе.

— А, врач? В зубах ничего не смыслит, да? — сказал Тиб, спешившись у веранды.

— Нет, это как раз его специальность.