Я за твоей спиной

Не такие они и разные, да? Гэри и Тыковка любят похожую музыку. А эти вот одинаково ругаются. Пайпер слушает, как Эдвардс отчитывает кого-то по имени Иви, и представляет, какими они все были, когда были моложе. Там, в Манчестере, где им в неделю давали по пятнадцать фунтов на брата.

Тыковка, например, точно не изменился. Он и сейчас выглядит как подросток в своих бесконечных футболках, заросший, растрепанный и все время в каком-то другом мире.

Наконец Джек кладет трубку и поворачивается к ней.

– Нашлись, – говорит он, снова возвращая себе привычный акцент. – Копии уже у тебя на почте.

– Спасибо! – радуется Пайпер. – Вы очень помогли!

– Помни о нашем договоре.

* * *

Себастьян до сих пор торчит у таможенников, поэтому Гэри не уезжает, хотя время уже близится к восьми. Пайпер тоже не решается уйти. Никто из их дирекции не торопится домой: все ждут этого звонка.

День пролетает настолько незаметно, что только сейчас Пайпер чувствует, как она на самом деле устала. Мышцы начинают ныть, а голова перестает выдавать хоть сколько-нибудь вменяемые мысли.

Чтобы не опухнуть со скуки, она уже два часа разбирает отчет, который прислал Рамон. Не потому что нужно, просто самой интересно, как это у него работает. Собрать остатки товаров на складах у дистрибьюторов, привязать сюда же их продажи и выяснить, сколько им нужно отправить минимально, чтобы выжили, – это тот еще пазл. Но теперь хотя бы понятно, как это делается.

– Ты почему до сих пор здесь?

Гэри высится на пороге своего кабинета, вымотанный до того, что еле держится на ногах. Сложно даже представить, как ему дался этот день, который – и это самое ужасное – даже еще не закончился. Они сделали все возможное и теперь могут только ждать. Что может быть хуже?

Вместо ответа Пайпер кивает на телефон.

– Ну да, – кивает Гэри и подходит ближе, – чем занимаешься?

– Разбираюсь в отчете Рамона.

– Зачем?

Он страшно хрустит шеей и устало потягивается. Сердце пропускает удар – она снова вспоминает разговор со Скай.

– Просто интересно. – Пайпер быстро отворачивается к компьютеру, чтобы не смотреть на него. – Разбираюсь, как работает отдел в таких ситуациях.

– Умница. – В его голосе слышна улыбка. – Ты сегодня ела?

Несколько секунд уходит на то, чтобы вспомнить. Черт, она же совсем забыла поесть. Вот почему все ноет. Пайпер качает головой в ответ на его вопрос.

– Я тоже забыл. У меня есть курица с чипсами, будешь?

Такого сочетания она не знает. Чипсы с курицей – да, но курица с чипсами… зачем?

Хотя она не в том положении, чтобы отказываться от еды. Мало ли, сколько еще им ждать…

Гэри возвращается с контейнером и снова останавливает ее попытку разогреть ему ланч. Хотя чипсы вообще греть не нужно – кто ест такое?

– Пойдем ко мне, – зовет он, вернувшись из кухни, – у меня есть удобнее.

Как только они оказываются на диване – Пайпер почему-то вспоминает, как он укладывал ее спать, – Гэри торжественно открывает контейнер. Внутри оказываются две куриные ножки и картошка фри.

– А где чипсы? – спрашивает она.

Он с подозрением заглядывает в контейнер и выуживает оттуда картошку.

– Вот они, внимательнее смотри.

– Это картошка фри.

– Это чипсы.

– Нет, они не так выглядят.

– То, о чем ты говоришь, – криспы. А это чипсы. Будешь спорить, – Гэри вдруг задорно улыбается и крепче сжимает контейнер, – вообще ничего не дам.

– Чипсы так чипсы, – Пайпер тут же запускает пальцы внутрь, – хоть сухариками их назови.

Они сидят рядом, едят жареную курицу и обсуждают, почему криспы – это криспы. Тревожность словно рассеивается среди запаха еды и звенящего в кабинете смеха. Вот поэтому с ним хорошо: он простой. Для операционного директора и совладельца «Феллоу Хэнд» до невозможного простой, этим и подкупает.

Пайпер, скорее, представляла бы кого-то из «Белых воротничков»: циничного, безразличного и очень эффективного. Но Гэри живой, он как будто вырос в соседнем районе. Так и не скажешь, что миллионер. Он ведь даже не рассказывал, что не просто работает здесь операционным директором, а вообще владеет четвертью акций. Пайпер случайно это выяснила.

Его телефон звонит, и Гэри тут же поднимается, впихивая ей контейнер с оставшейся картошкой. Пайпер быстро дожевывает: надеется, что это тот самый звонок.

– Барнс, – рявкает он, но, бросив на нее взгляд, переводит звонок на громкую.

– Ебал я этих долбоебов, – звучит на весь кабинет голос Себастьяна. – Нам надо менять таможенного брокера, потому что эти недоразвитые ебланы не могут, сука, даже тарифный код нормально назначить.

– Ты на громкой, – прерывает его Гэри. – Тут Пайпер.

– Малая, закрой ушки, – тут же отзывается Себастьян, – короче, с EPA я разобрался, таможенники толпой в глаза поебались. Остальные документы тоже пригодились – я тебе Чед, нахуй? Я еле вдуплил в эти ебучие упаковочные листы!

– Себ, я все понимаю, – неожиданно спокойно произносит Гэри, – но сначала скажи, что с грузом, а потом поговорим о твоих чувствах.

– От таможни я печать получил, но порт примет только завтра. На сегодня не получилось договориться.

– Херово.