Я закрыл КПСС

Становилось все более очевидным, что основной удар ГКЧП намеревается нанести по законно избранным органам власти России, поддерживаемым значительным большинством народа республики. В коллективе окрепло мнение о невозможности участия в каких-либо акциях, направленных против законных структур власти и чреватых столкновениями с населением и кровопролитием. Я также разделял эти взгляды, как и другие руководители подразделения. Ночевал в своем кабинете. По телефону попытался успокоить жену. На душе было тревожно.

На следующий день, 20 августа, получил две шифротелеграммы за подписью начальника Управления. Одна из них в основном повторяла указания, полученные накануне на совещании. Другая касалась исполнения распоряжения председателя КГБ СССР о приведении личного состава подразделений в боевую готовность «повышенную». В соответствии с ним было установлено круглосуточное дежурство руководящего состава, ограничен выезд сотрудников из Москвы во внеслужебное время и выдано офицерам их личное оружие, до этого хранившееся в сейфах начальников подразделений (с указанием — держать его в своих сейфах). Других указаний и дополнительной информации о развитии событий в течение первой половины дня 20 августа нам не поступало, все работали по исполнению уже поставленных задач. Оперативный штаб, о создании которого говорилось на совещании 19 августа, признаков жизни не подавал (за все дни он так и ни разу не был собран). Необходимо учитывать, что я говорю о работе нашего подразделения. В других подразделениях и в руководстве Управления ситуация развивалась более стремительно, что можно понять из материалов служебного расследования, проведенного упомянутой мною ранее бригадой сотрудников КГБ СССР после провала «путча».