Я закрыл КПСС

14 декабря. Черный день. 3-я годовщина смерти А. Д. Сахарова. И — падение правительства Гайдара. Весь день шли консультации по правительству. Кандидатов выдвигали фракции, обсуждал президент с республиками и областями. Выдвинул на рейтинг Скокова, Черномырдина, Гайдара, Каданникова, Шумейко. Получили, соответственно, 637, 621, 400, 399, 283 голоса. Б. Н. выдвинул Черномырдина, и Съезд проголосовал «за» — 741. Съезд истолковал соглашение трех ветвей власти: поставил местные администрации под удар местных советов, запретил референдумы, кроме заявленного, и т. п.

Но ничто не мешало Ельцину в соответствии с достигнутым соглашением назначить Гайдара и. о. премьера.

Не стал. Сдал. Сдался. Почему?

Думаю, Ельцин понял, что Гайдар, задав стране направление движения, определив основные этапы макроэкономических реформ, завалил работу на таких направлениях, как отраслевая, социальная и имиджевая политика. Провал по основным показателям (уровень инфляции и спад производства) вышел далеко за пределы, обозначенные правительством в начале его работы.

Я тогда воспринял отставку Гайдара как тяжелейшее поражение реформаторов, едва ли не разворот курса.

Несколько успокоил Алексей Головков (на тот момент руководитель аппарата правительства), сказав, что Черномырдин не так уж плох и уж точно не враг рыночных отношений. И действительно, Черномырдин пять с лишним лет уверенно руководил правительством и переходом страны к капитализму, обеспечивая президенту гораздо более надежный тыл, чем это мог сделать Гайдар.

Но тогда Ельцин отказался от проведения референдума и от Гайдара, в какой уже раз показав, что он не политический лидер, а вождь, в одиночку принимающий судьбоносные решения. И в демократических кругах отношение к нему заметно ухудшилось, что показал прошедший в те же дни съезд «Демократической России». Вялость Ельцина, отставка Гайдара, доминирование Хасбулатова привели к недолгому сплочению демократических сил, рассорившихся до того на дилемме: с Ельциным без собственного лица или с собственным лицом, но без Ельцина. Сторонники второй точки зрения во главе с Афанасьевым и Салье были восстановлены в полном объеме. Мало того, на съезде объявились такие неожиданные гости, как Попов и Чубайс, другие министры гайдаровского кабинета.

Делегаты отметили «непоследовательность, отсутствие у президента России Ельцина твердого политического, экономического курса», согласились поддерживать правительство лишь в случае проведения им намеченных при Гайдаре реформ. Они заявили о необходимости принятия новой Конституции Учредительным собранием, а не Съездом депутатов РФ, обозначив необходимость уйти от советской модели государственного устройства к «эффективной и сбалансированной системе властей», которую каждый понимал по-своему.

Случаи тех лет

Несостоявшийся член-корреспондент Академии наук

В конце 1991 года мне предложили стать членом-корреспондентом Академии наук. Она тогда переживала сложный период, который затянулся до наших дней. Споры велись по четырем основным вопросам:

● будет ли создана новая, Российская, академия наук или АН СССР переименуют в Российскую с сохранением, в основном, персонального состава;

● академия — клуб ученых или «министерство науки» и прямой получатель всех бюджетных ассигнований на науку;

● кто является главным производителем знаний — коллективы ученых или институты, которые, как правило, возникали именно как коллективы, объединенные гением, а после его смерти все более становились бюрократической структурой;

● кто причастен к миру «бессмертных», как называют академиков во Франции со времен Ришелье?

Руководство АН СССР было крайне озабочено перспективой роспуска и создания новой академии. В нее, конечно, не попало бы большинство союзных академиков из числа философов, историков, экономистов и всех тех, чьи научные «заслуги» сводились к доказыванию «неоспоримых преимуществ советского строя и социалистической экономики».