Я закрыл КПСС

Вопреки географии Россия пришла на Северный Кавказ не до, а после присоединения закавказских территорий (нынешних Грузии, Армении, частично — Азербайджана). До конца наполеоновских войн южная граница Российской империи проходила, в основном, по левому берегу Терека, правому берегу Кубани, Прикаспию и Причерноморью, огибая практически независимые территории мусульманских горских племен. Лишь территория Осетии с Военно-Грузинской дорогой служила мостиком к закавказским владениям России.

Успешное завершение войны в Европе позволило использовать значительную часть опытной победоносной армии и, в частности, ее казачьих частей для ликвидации «дыры» в территории империи в виде северокавказских протогосударственных образований. Русские войска под руководством генерала Ермолова (он, кстати, именно чеченцев считал наиболее опасными противниками) начали планомерное завоевание этой территории, нередко носившее характер геноцида, с широким использованием тактики «выжженной земли». Очень быстро это привело к тому, что разрозненные очаги сопротивления слились в целостное военное выступление горских племен — восстание под последовательным руководством трех имамов: Гази-Мухаммеда, Гамзат-бека и наиболее известного из них — Шамиля[239]. Окончательно подавить восстание удалось только после Крымской войны[240], когда Кавказскую армию возглавил генерал от инфантерии Барятинский. Для последующего важно иметь в виду:

● успех был достигнут тогда, когда стратегия кинжальных ударов на захват основных центров восстания (Ахульго, Дарго, Гуниб, Ведено и др.) сменилась стратегией планомерного сужения подконтрольной восставшим территории;

● как в любой антипартизанской борьбе, ключ к успеху оказался в способности изолировать партизан от внешних ресурсов и национальной базы — вплоть до полного перекрытия границ и вывода гражданского населения из зоны боевых действий;

● трудности Кавказской войны для колониальных российских войск состояли в том, что создать условия для политической изоляции непримиримых и привлечения на свою сторону сколько-нибудь значимых частей северокавказских народов тогда не удалось[241].

Следовало сделать и еще один вывод: ни в коем случае нельзя недооценивать потенциал сопротивления чеченцев, особенно, если предыдущие условия не соблюдены. Их стойкость, храбрость, способность овладевать тактическими приемами военных действий в Кавказской войне проявились очень ярко.

Ценой огромных жертв с обеих сторон Кавказ покорили, его жители стали подконтрольны российской власти. Своего рода оплатой их потерь стало если не приобщение, то приближение жителей Северного Кавказа к северной цивилизации, быстрый переход от феодализма к более или менее современному устройству. Даже самые пылкие сторонники местного суверенитета всегда признавали, что ресурсов и перспектив изолированного развития, автаркии в центральной части Северного Кавказа не имелось. Вопрос был лишь в том, какое из крупных государств будет господствовать на этой территории — Россия, Турция или Иран.

Но и после Кавказской войны нет-нет, да и появлялись абреки — партизаны-одиночки. Этот феномен лишь немного не дотянул до объявления Чечни суверенным государством — последний из абреков, Хасуха Магомадов[242], был убит в 1976 году! Интересным следствием Кавказской войны стало усиление роли ислама в жизни чеченцев: имамы поддерживали укрепление норм ислама, шариата относительно местного обычного права — адата.

В 1944 году балкарцев, карачаевцев, калмыков, чеченцев и ингушей подвергли массовым репрессиям и депортировали в Казахстан и Киргизию. По дороге и в местах поселения многие погибли. Понятно, любви к советской власти это не добавило. В то же время именно в годы коммунистического правления и особенно после смягчения репрессий в послесталинские годы началось формирование высокообразованной и вполне европеизированной чеченской интеллигенции. Ее наличие казалось гарантией от сепаратизма и религиозного радикализма.

Когда в 50-е годы начался возврат депортированных народов, они столкнулись с тем, что их дома заняты переселенцами из других районов России. Конфликты стали неизбежны. В Чечне они вылились в массовые беспорядки 1958 и 1973 годов в Грозном (злая ирония судьбы: толчком к античеченским, а потом и антисоветским демонстрациям 1958 года стало убийство русского парня по фамилии… Степашин). В 1973 году погромы в Грозном устроили уже чеченцы — этнический баланс поменялся. Тогда и начался отток русского населения из Грозного, постепенно приобретавший характер бегства.