Я закрыл КПСС

Во-первых, стало ясно, что тактика постепенной изоляции властей от остальной республики приносит зримые плоды: растет общественная поддержка и готовность муниципалитетов перейти под руку Временного Совета, идет приток добровольцев, а противник все больше нервничает и теряет способность влиять на ход событий. Ожидания были столь оптимистичны, что 17 августа я, заскочив к семье в Сочи на пару дней, воспользовался случаем и, встретив в аэропорту прилетевшего на отдых Ельцина, рассказал ему, что операция в скором времени может быть успешно завершена. «Скорее бы», — ответил он. Кто знает, может быть, на моей последующей служебной судьбе и сказалось это суетливо-опрометчивое обещание.

Во-вторых, действия вертолетной группы, укомплектованной профессионалами высокого класса, лишили дудаевцев возможности воевать в чистом поле, затруднили им перегруппировку и маневрирование. Военную инициативу режим потерял. Кроме того, мы убедились в значимости привлечения квалифицированных военных специалистов не из России.

В-третьих, отток криминального элемента из Москвы и ряда других городов для участия в военных действиях стал заметен. При этом нужно было учитывать рост риска политического террора, в первую очередь, в российской столице.

В конце августа управление операцией было передано министерству по делам национальностей. Я привез в Моздок министра Николая Егорова. По дороге (летели мы военным бортом, и возможность поговорить откровенно и подробно была) рассказал ему о сторонах конфликта, нашей общей линии, произошедших событиях. Многое он уже знал, был в теме, но новых предложений от него не поступало. В начале сентября в работу впрягся заместитель министра по делам национальностей Александр Котенков, к которому и перешло оперативное управление. При своей вальяжной внешности это человек ураганной энергии, и с его появлением в планы внесли существенные изменения.

ФСК сосредоточилась на профильных вопросах: сбор и анализ информации, пресечение диверсионной деятельности противника, осуществление специальных мероприятий и т. д.

С началом октября события стали развиваться быстрее.

Из дневника:

1 октября. Чеченскую ситуацию обсуждали со Степашиным, Филатовым, Батуриным. Решили, что мне надо ехать на «юг», отдыхать: на первый план выходят вопросы «последудаевского» устройства. Растут трения Автурханова, Гантамирова плюс к этому Хасбулатов, Завгаев, Мамадаев».

Однородную команду ощущение близящейся победы сплачивает, разнородную — разделяет. Часто полевые командиры надеются «въехать на чужом горбу в рай» — повергнуть противника руками (и потерями) союзников и сберечь свои силы, чтобы получить преимущество, когда дело дойдет до последующего раздела власти. Нужно было не дать расстроить действия оппозиции в решающие дни. Сложностей добавляло стремление Хасбулатова и других «уважаемых людей» из прошлого политического поколения продемонстрировать, кто тут главный.

В начале октября у нас возникло ощущение, что откладывать активные действия дальше нельзя. Временный Совет с привлечением сторонних специалистов начал планировать захват Грозного и отстранение Дудаева.

Дудаев попытался сработать на опережение — и 13 октября еще раз атаковал базу Гантамирова в Гехи. Но в этот раз у него было еще меньше шансов на успех, и он поспешно отступил. Обрадованный победой, Гантамиров предложил немедленно нанести контрудар и практически на плечах противника войти в Грозный.

Особых оснований возражать не было: раньше или позже нужно попробовать. Мы ничем особенно не рисковали и, хотя наши военные консультанты от армии и МВД предупреждали, что силы оппозиции к большому бою, тем более такому сложному, как ночной городской бой, не готовы, согласились с Гантамировым.

В ночь с 15 на 16 октября отряды оппозиции вошли в Грозный со ставших уже традиционными двух направлений: Беслан Гантамиров — с юга, Умар Автурханов и Руслан Лабазанов — с севера. В городе они наткнулись на грамотно расставленные заслоны из танков и БТР. После перестрелки — отступили.

Увы, не обошлось без людских потерь. Пусть и небольших, но немало техники и оружия было брошено. Воевать далее без тяжелой техники невозможно, идти с автоматами и пистолетами на танки — самоубийственно. Выделенное Временному Совету танковое старье пришло в негодность. Нужна полноценно подготовленная бригада для атаки города. Значит, нужны техника и подготовленные специалисты.

На том и порешили. Котенков продавил передачу Временному Совету 40 танков.