Я закрыл КПСС

Теперь становится ясно, почему два батальона, на которые имел влияние Хасбулатов, и два батальона, которыми командовал Гантамиров, вышли не в 6:00, как планировалось, а в 8:00 и 10:00, и почему Гантамиров был в штабе со мной, а не со своим батальоном. Каждый из них надеялся на поражение первых и на успех своих.

Во-вторых, отсутствовала всякая поддержка со стороны центра: ни авиацией, ни войсками, хотя договоренность была. Выступление вооруженных сил Временного Совета 26 ноября 1994 года на Грозный давало прекрасную возможность для чеченского народа и для всей России в целом избежать последующего кровопролития, по-другому не могу сказать. При совместном выступлении всех батальонов Временного Совета одновременно, как и планировалось, при поддержке авиации с воздуха вслед за батальонами Временного Совета зашли бы две бригады внутренних войск, расположенные в Моздоке. В этом случае сопротивление могли оказывать только гвардейцы Дудаева, а их мало, их не поддерживало население. И к обеду, без сомнения, мы могли бы закончить операцию по захвату Грозного, и руководитель Временного Совета объявил бы переход всей полноты власти к Временному переходному правительству, и что участие внутренних войск РФ осуществлено по приглашению Временного Совета.

Данный вариант, считаю, был лучшей возможностью бескровно или, по крайней мере, малой кровью решить проблему с бандитским режимом Дудаева.

Когда Автурханов и Гантамиров без проблем смяли незначительные заслоны и дошли до центра Грозного, захватив ряд правительственных зданий и местный телецентр, человек с большим, чем у меня, боевым опытом, наверное, насторожился бы от такого легкого успеха. А у меня чувства тревоги не было, и не оставляла мысль, что Дудаев, а вслед и все его присные, предпочли бежать из столицы. Не могу снять с себя ответственности за то, что сначала в центр поступали вполне благостные сообщения, ведь и голоса наших командиров звучали весело и радостно: «Мы в городе, они разбежались, полная победа».

Но очень скоро тональность докладов стала меняться. Сначала демонстративно-небрежно, но обеспокоено стали сообщать о том, что в некоторых точках «дудаевцы пытаются нас атаковать». Потом очень тревожно: «Они налетели со всех сторон». Затем уже совсем трагически: «Срочно помогите, пришлите авиацию, введите внутренние войска, мы погибнем, если вы не введете армию».

Меня просили помочь авиацией, вертолетами, настоять на срочном вводе войск. А сделать я ничего не мог, не говоря уж о том, что не имел никаких полномочий. Вводить войска наобум, экспромтом — безумие; авиацией командовали армейцы, а в внутренние войска без приказа Верховного главнокомандующего не могли выступить. Да и нельзя так, с бухты-барахты отказываться от продуманного плана и начинать прямое вторжение. Вертолетную группу Временного Совета, как я понимал, не могли задействовать из-за крайне сложной и изменчивой тактической обстановки.

В общем, никакой помощи не последовало. Лишь пара российских штурмовиков для устрашения полетала над городом, но это никакого впечатления не произвело. Скверно спланированный, скверно подготовленный и скверно организованный штурм с треском провалился.