Я закрыл КПСС

После двух часов дня звонки раздавались все реже, а потом и вовсе прекратились. Оставалось ждать. Кому удалось спастись? Душу выворачивающая неизвестность. Вернулся Котенков — измученный, почерневший. Мы сразу вылетели в Знаменское, где уже собрались Автурханов, Хаджиев, Гантамиров. Где-то неподалеку шла перестрелка — дудаевцы пытались взять руководителей Временного Совета тепленькими. Потери пока неизвестны, но по рассказам участников ясно, что велики. Поставили главную задачу — вытащить, кого можно, особенно подмосковных контрактников, перебросить раненых на лечение, не дать Дудаеву раздавить оппозицию на ее основных базах.

Разбив силы Временного Совета в городе, Дудаев постарался на плечах отступавших ворваться в Урус-Мартан и Знаменское, но был отбит в ночном бою местным ополчением. На следующий день поговорил с вернувшимися из боя офицерами и солдатами. Картина стала ясна: вошли в город, расслабились, боевого охранения не выставили. Вошедших (а их было процентов сорок от общего числа двинувшихся на Грозный) было совершенно недостаточно. Когда начался обстрел (а огонь велся со всех сторон из хорошо подготовленных засад), многие ополченцы разбежались. Танкистам пришлось отбиваться и выбираться самим. Осматривая вернувшиеся танки, на некоторых насчитал до 18 попаданий РПГ (понятно, что против нас воевали не только профессионалы, но и люди, едва обученные военному делу). А некоторым хватило и одного…

Прилетел Степашин, с которым в тот же день вечером служебным бортом возвратились в Москву. По дороге единственной темой разговоров было: вводить или не вводить войска после случившегося. Общее мнение: нет, в крайнем случае — только на левый берег Терека.

Поражения и победы последних трех с половиной месяцев не были критичны. О них почти не говорили, поскольку все это воспринималось как сугубо внутричеченские дела.

Но в этот раз политический, информационный, психологический эффект можно описать одним словом — катастрофа. И местные, и российские, и международные каналы, не переставая, крутили кадры с сожженными, валяющимися на земле и висящими на проводах телами российских (!) солдат. Мы с лихвой заплатили за легкомысленное решение упростить задачу и набрать российских военнослужащих. Те из них, кто оказался в плену, рассказали все детали их вербовки сотрудниками ФСК, и «контора» оказалась в центре критики и издевок.

Степашин рассказал, что в Москве уже начинают кампанию по дискредитации ФСК, как виновников случившегося. Миннац, который всем руководил, и Минобороны, которое занималось военным планированием и обеспечением штурма, остались не то чтобы вне критики, но явно на вторых ролях. Под удар попал только Грачев.

Министр обороны попытался от всего отмежеваться, и это было худшим из возможных решений. «Грачев предает своих солдат» — таким был не самый гневный из заголовков в прессе. А его фраза, что армия ни при чем и что при необходимости Грозный можно было взять одним полком ВДВ за два часа, скоро ему откликнулась с неимоверной силой.

Но все это было несравнимо с горем семей, потерявших родных. Нужно отдать должное Степашину, который в дни, когда все постарались от поражения отмежеваться, сделал все, чтобы исполнить взятые перед людьми и членами их семей обязательства.

В последующие дни и средства массовой информации, и депутатский корпус, и политические партии — все приняли участие в обструкции властей за «глупую и преступную операцию». Стало ясно, что на чью-либо поддержку рассчитывать невозможно, как невозможно и бросать все без решения о дальнейших шагах.

Подводя краткий итог, остановлюсь на следующих выводах:

а) основной замысел операции — всемерная поддержка Временного Совета без прямого вовлечения вооруженных сил России в урегулирование конфликта — считаю для того момента верным. Кстати, примерно по такому пути пошел позднее, с поправкой на иные начальные и граничные условия, и президент Путин, передавший большую часть полномочий по умиротворению республики местным силам во главе с Ахматом Кадыровым;

б) неудачное завершение операции 26 ноября стало результатом слабой подготовки боевых отрядов Временного Совета, что, в свою очередь, обусловлено нехваткой времени, недостаточным сотрудничеством различных сил, поддерживавших Временный Совет. Особое значение имели плохое планирование операции и управление ее ходом;

в) но даже при идеальном управлении успех был проблематичен из-за того, что сил, достаточных для захвата города с населением почти 400 тысяч человек в условиях организованного сопротивления хорошо подготовленного и вооруженного противника, у Временного Совета не хватало. Разумнее было бы закрепиться в некоторых периферийных районах города и уже с этих позиций обратиться за помощью к России;

г) политическое, информационное и экономическое сопровождение работы Временного Совета со стороны Москвы было недостаточным. При лучшей работе по этим направлениям и большем времени для подготовки можно было добиться конечного успеха, как и планировалось, к концу 94-го — середине 95 года;