Я жил. Мемуары непримкнувшего

6 июня 1982 года израильская армия вторглась в Ливан с намерением, с моей точки зрения вполне оправданным, разгромить значительные военные силы, которые разместила там Организация освобождения Палестины (ООП), и чтобы положить конец нападениям палестинцев на Израиль с ливанской территории. Создается впечатление, что произошел сбой координации между Вашингтоном и Иерусалимом, потому что американское правительство полагало, что речь идет об ограниченной операции, тогда как израильтяне рассматривали ее как большую стратегическую инициативу. Джордж Буш очень разозлился на израильтян за то, что он считал обманом с их стороны. Один чиновник из Госдепартамента сообщил мне, что Буш был за то, чтобы Соединенные Штаты голосовали в Совете Безопасности ООН за резолюцию, осуждающую Израиль за вторжение в Ливан. Но эти намерения Буша расстроили Хейг и Госдепартамент, который наконец — то стал сторонником решительных действий наших израильских союзников.

В какой — то степени я был тоже вовлечен в эти события, потому что Москва не теряла времени, выступив на стороне арабов. Утром 9 июня пришло большое послание от Брежнева с требованием, чтобы Соединенные Штаты оказали давление на Израиль и положили конец «крупномасштабной агрессии». Послание угрожало также советским участием с целью защиты своей безопасности в регионе, расположенном «в непосредственной близости от его южных границ»(?!) Ввиду этих угроз и сообщений разведки, что израильские и сирийские ВВС ведут бой, состоялось заседание Группы но критическим ситуациям. Царила атмосфера всеобщей неопределенности, но также и беспокойства по поводу возможности расширения конфликта. Уайнбергер настаивал на том, чтобы Вашингтон предпринял решительные шаги, сдерживающие израильтян.

Я принял участие в написании ответа Рейгана на письмо Брежнева. Оно было отправлено после полудня. Мой вклад в написание письма заключался в вежливом напоминании, что Советский Союз нес «немалую долю ответственности за разразившийся кризис на Среднем Востоке своим отказом поддерживать соглашения, достигнутые в Кемп — Дэвиде, а также своей готовностью бесконечно поставлять оружие силам ООП в Ливане». Мы также ожидали, что Советский Союз окажет сдерживающее «влияние на ООП, Сирию и [ее] других друзей в регионе».

Во время этих событий я не раз удивлялся антииз- раильским взглядам Буша и его недостаточному пониманию действий израильтян.

Директива по национальной безопасности № 75

В течение двух лет, что я находился в Вашингтоне, я работал с перерывами над текстом общих положений политики администрации Рейгана по отношению к Советскому Союзу, и к январю 1983 года работа над документом под названием «Директива по национальной безопасности № 75» была закончена. (Предыдущая администрация президента Картера не оставила после себя подобного документа.) Окончательный вариант текста этой директивы содержал пункты, которые противоречили всем предыдущим положениям, определявшим курс американской политики в отношении Москвы. Новое было в том, что директива призывала не только адекватно реагировать на неприемлемое поведение Советского Союза, но и предпринимать все возможное для того, чтобы избегать такого поведения путем стимулирования изменения сути советского режима, исходя из того, что именно она была источником такого поведения. Не приписывая самому себе слишком много, я, тем не менее, могу утверждать, что эта идея была моим главным вкладом во внешнюю политику администрации президента Рейгана. Потребовалось много внутриаппаратного маневрирования для того, чтобы преодолеть устоявшиеся модели мышления, особенно в Госдепартаменте.

В академической среде и в правительственных кругах существовал некий консенсус относительно Советского Союза и нашей политики в отношении него, основывавшийся на трех, казалось бы, очевидных и неоспоримых положениях:

1. Нравится вам это или нет, но Советский Союз существует. Давая отпор всевозможным внутренним и внешним вызовам и преодолевая самые трудные препятствия с октября 1917 года, он продемонстрировал, вне всякого сомнения, свою жизнеспособность. Его успехи не могли быть достигнуты без народной поддержки.

2. Из этого следовало, что у некоммунистического мира не было другого выбора, кроме как принять советский блок таким, каков он есть, и стремиться максимально нейтрализовать источники трений с ним. Если этого не сделать, то Советский Союз станет еще более воинственным, и это повысит риск ядерного холокоста. Лучший способ понизить уровень трений — это проведение встреч на высшем уровне, переговоров по контролю над вооружениями, а также налаживание широких контактов между гражданами двух сообществ. В долгой перспективе такая политика приведет к настоящему сосуществованию между коммунистическими и некоммунистическими обществами, которые на самом деле не такие уж различные, как можно было бы предположить из их идеологических разногласий.