Я жил. Мемуары непримкнувшего

К тому времени, когда я прочитал эти лекции, я уже полностью был поглощен новым проектом — книгой об истории собственности. Интерес к этой теме был для меня не нов. В первый раз я осознал, что имеется связь между политической властью и собственностью, когда жил в Париже в 1956–1957 годах. Меня поразило, что западные историки, как правило, вообще не принимали во внимание роль собственности в развитии европейской цивилизации, потому что воспринимали собственность как нечто само собой разумеющееся. Но для историка, изучающего неевропейский мир, права собственности представляются чем — то исключительным — настолько они для него нехарактерны. Впервые я обратился к этой теме восемнадцать лет спустя, в книге «Россия при старом режиме». В ней я поставил такой вопрос: почему в России, в отличие от остальной Европы, к которой благодаря своему расположению, расе и религии она принадлежит, общество оказалось не в состоянии наложить эффективные ограничения на политическую власть? Мне представлялось, что ответом на этот вопрос был тот факт, что Россия (то есть Московское царство) во время решающей стадии формирования государственности (с XV по XVII век) не имела института частной собственности, так как вся земля, главный источник производимых ценностей, находилась во владении царствующего дома. Теперь я был готов подвергнуть проверке тезис, согласно которому частная собственность совершенно необходима для развития демократических институтов, а также прав человека.

Подготовив за четыре с половиной месяца сокращенную версию моего двухтомного труда по революции под названием «Краткая история русской революции» (эта книга вышла в 1995 году и была переведена на полдюжины иностранных языков), я занялся вплотную исторической ролью собственности. Эта тема оказалась недостаточно изученной. Большая часть существовавшей литературы, а ее было немного, посвящалась роли прав собственности в экономическом прогрессе. Я испытывал волнение, оставляя знакомую «территорию» русской истории и рассматривая такие экзотические предметы, как христианское отношение к собственности, природу утопий, стремление к обладанию собственностью первобытных людей, а также детей и животных.

Книга «Собственность и свобода», законченная зимой 1997–1998 года, состоит из пяти глав[69]. Первая посвящена идее собственности от Платона до современности, вторая — институту собственности. Главы третья и четвертая сравнивают Россию и Англию и показывают, что в Англии раннее развитие земельной собственности позволило населению наложить ограничения на королевскую власть, тогда как отсутствие таковой в России привело к утверждению самодержавия. В последней и самой спорной главе говорится, что современное общество всеобщего благосостояния хотя и не отрицает принцип частной собственности, в то же время обладает некоторыми столь же ясно выраженными антисобственническими, то есть антилиберальными, чертами, как и некогда существовавшее абсолютистское общество.

Я взялся за новый проект с энтузиазмом. Не то чтобы я устал от России и ее истории, но я обнаружил, что после пятидесяти лет интенсивной работы по этому предмету дальнейшие исследования приносили все меньше результатов, становилось все труднее сказать что — нибудь новое. Поскольку научная деятельность подразумевает как преподавание, так и познание, мне не хватало волнения от приобретения новых знаний. И я нашел их в изучении проблемы собственности: антропология, этнография, психология, история права и государственных институтов открыли для меня новые и захватывающие перспективы. Меня охватывало волнение, когда я читал о стяжательских повадках трехшипной рыбы — колюшки или о собственнических наклонностях ребенка, начинающего ходить, об отношении к собственности пигмеев Юго — Восточной Азии или эскимосов, а также о понятии собственности в Англии XVII века.

Книга, вышедшая в мае 1999 года, получила предсказуемый прием. Социалисты и либералы отвергли ее, а консерваторам она очень понравилась. Рецензии, таким образом, отражали не научные или стилистические качества книги, а политические настроения рецензентов.

После этой книги я написал короткую, объемом 44 ООО слов, историю коммунизма, в которой проследил развитие с древнейших времен идеала общества без собственности и попытки его осуществления в Советском Союзе и в остальном мире. Эта работа была опубликована осенью 2001 года в серии «Хроники современной библиотеки»[70].