Я жил. Мемуары непримкнувшего

Я был весьма огорчен, что пять лет спустя после неприятного опыта в польском лагере военной подготовки, мне пришлось снова таскать пулемет. В своем дневнике я сетовал на то, что «был как животное в заточении, которое работает как мул, подчиняется как собака, и живет как свинья». Мне казалось, что я мог бы быть более полезен на войне со своим знанием языков, особенно немецкого и итальянского, языков врага. Я обратился к начальнику разведки дивизии. То был элегантный полковник, в гражданской жизни связанный с юридическим факультетом Гарвардского университета. Он высказал намерение откомандировать меня в штаб Джи‑2. Но когда я вернулся через несколько дней выяснить, есть ли какие — нибудь новости о моем переводе, он сообщил, что вскоре я должен быть откомандирован.

Несколько дней спустя, на занятиях, где представителей рот обучали, как паковать оружие для перевозки за океан, а это было в конце августа 1944 года, мне объявили о переводе на военно — воздушную базу в Кеарнс — Филд в штате Юта. Моя дивизия отправлялась в Европу без меня. Она в какой — то мере была задействована в «битве за Выступ»[11].

В Юте корнелльские студенты встретились со студентами русской программы из двух других университетов, а в октябре нас перевели на базу Кемп — Ритчи в штате Мэриленд. База расположилась в бывшем клубе, который переделали для размещения здесь школы разведки. Каждые два месяца прибывала новая группа для прохождения интенсивного курса подготовки разведчиков, после чего выпускников производили в офицеры и отправляли на фронт. Но наша судьба было несколько иной. Нас держали как группу для специального задания, суть которого я выяснил только после войны. После конференции на высшем уровне в Тегеране в ноябре 1943 года американские и советские военные обсуждали проект создания совместных военно — воздушных баз на советской территории. Главной задачей Вашингтона было обеспечение инфраструктуры в войне против Японии, но американское командование европейского театра военных действий было заинтересовано также в использовании советских аэродромов для ударов по германским целям в Восточной Европе, которые были недосягаемы для бомбардировщиков, базировавшихся в Великобритании или Италии. Возникла идея так называемой челночной бомбардировки: американские бомбардировщики могли бы пролететь над Восточной Европой, сбросить бомбы на германские промышленные объекты и нефтяные скважины, приземлиться на советской территории, заправиться, получить комплект боеприпасов и на обратном пути повторить бомбардировку. Русские неохотно, но согласились с этим предложением, и весной 1944 года, как раз когда мы заканчивали курс в Корнелльском университете, предоставили три военно — воздушные базы на Украине в распоряжение американских военно — воздушных сил. Главная база находилась в Полтаве, а две вспомогательные — в Миргороде и Пирятине. Этот проект получил кодовое название «Неистовый». 2 июня 1944 года американские бомбардировщики совершили первый налет на германскую территорию с этих баз. Немцы, удивленные воздушным налетом с востока, 22 июня ответили мощной координированной атакой двухсот самолетов на Полтавскую базу и превратили ее практически в руины: 43 бомбардировщика «Б-17» были либо уничтожены, либо повреждены до такой степени, что не подлежали ремонту. Тем не менее американские рейды возобновились в июле; в общей сложности было сделано более 2 ООО вылетов с советских баз. Эффект был незначительным, но трения с русскими постоянными. В конце лета русские отдали приказ закрыть три украинские базы. Однако окончательная эвакуация так называемого восточного командования произошла лишь в июне 1945 года[6].