Я жил в провинции...(СИ)

Подобные унизительные дикие ситуации происходили в просвещенной стране не так уж редко. Тотальным дефицитом продуктов и самых необходимых товаров (обувь по талонам лишь частный случай) запомнились последние годы жизни СССР людям моего поколения. В январе 91-го в Запорожье пришли автоколонны с гуманитарной помощью сначала из Оберхаузена (Германия), потом из Линца (Австрия). Впервые! Привезли детское питание, одноразовые шприцы, одноразовые хирургические перчатки, другой остродефицитный мединвентарь. Все это у городов-побратимов попросил наш горисполком. Уже по своей инициативе "капиталисты" собрали тысячи пакетов с едой для престарелых и многодетных, машину игрушек и новой детской одежды. Всю гуманитарную помощь в Запорожье распределили публично и гласно между теми, кто в ней нуждался.

Но город захлестнула волна эмоций. Людей с обостренным чувством национального достоинства "заграничные подачки" унижали, малоимущие, пусть и гордые, принимали поддержку с чувством неловкости и сдержанной благодарности. Нашлись среди горожан и просто практичные, потребовавшие своей части гуманитарки за то, что их родителей во время войны угнали в Германию. Я подробно писал об этом в "Запорзькй Сч", где был тогда замредактора. Вот цитата из репортажа за 23.1.91 г.: "Опасался двух вещей: отечественного позорного столпотворения и смакования австрийцами наших трудностей (предупредили ведь, что будут снимать на фото и видео). Искренне рад, что дважды ошибся. Приглашения были разосланы семьям заранее. Люди подходили, становились в недлинную очередь, без суеты получали посылки. Кто с улыбкой, кто более сдержанно, благодарили. А вот что сказал доктор Г. Альфезамер, комендант гуманитарной автоколонны: "Наши люди хотят знать, куда конкретно попали вещи, купленные на их деньги. Только для этого мы снимаем, а не с целью унизить вас. Гарантирую, что съемка не имеет отношения к политике и пропаганде".

В тот же период в редакции "ЗапСч" произошла такая история. Фотокор газеты Петр Иваненко, вернувшись со съемок, внес в мой кабинет сумку, набитую хорошими и не всегда доступными рыбными консервами. Это было обычной практикой - выпрашивать в колхозах и магазинах, где по работе бывали газетчики, продукты для редакционных сотрудников. В этот раз, кроме консервов, Петя раздобыл две банки растворимого кофе, найти который в продаже было тогда практически невозможно. Консервы он предложил распределить между заведующими отделами, а кофе отдать мне и редактору. Я сказал: раскалывать коллектив нельзя, все продукты нужно разыграть в лотерею. Петя пожал плечами и отнес сумку к редактору, что с ней было дальше, не знаю. Свой авторитет в глазах фотокора я потерял, руководитель, не оценивший желания подчиненного выслужиться, был ему непонятен. Замечу: я недолго проработал в "Запорзькй Сч". По причине, скажем так, нравственной несовместимости с её руководителем. То, что он считал нормой, было для меня аморально. Не считаю нужным вникать в подробности - через несколько месяцев редактора из газеты убрали, спустя год или два он умер.

Историй, непонятных нынешней молодежи, происходило немало. А потом пришла Независимость. Но это уже тема другой главы.

Моя Украина.

Есть даты - в истории страны, в биографии каждого человека, которые не вытрет из памяти и полная амнезия. Ранним утром 19 августа 1991 года я оказался в московском аэропорту Внуково, куда прибыл из Петропавловска-Камчатского. Здесь, в ожидании самолета на Запорожье, услышал по телевизору сообщение о создании Государственного комитета по чрезвычайному положению - ГКЧП. "В связи с невозможностью по состоянию здоровья исполнения Михаилом Горбачевым своих обязанностей Президента СССР", - сообщил диктор. Домой летел с нехорошим чувством, сложно произносимая аббревиатура внушала тревогу.

Что было дальше - в анналах независимой Украины. Политические события лета 1991-го, известные как августовский путч, через несколько дней "сдулись". Уже 24 августа внеочередная сессия Верховного Совета УССР провозгласила Акт о независимости, чем прекратила юридическое существование Украинской Советской Социалистической Республики. 11 октября того же года Акт был утвержден постановлением Верховной Рады. На всеукраинском референдуме, прошедшем 1 декабря в один день с выборами Президента Украины, за создание самостоятельного украинского государства высказалось более 90% граждан, принявших участие в голосовании.

Как сложится жизнь, отдельная от "старшего брата", никто до конца не знал. Большинство, в которое, конечно, входил и я, верило в быстрые и светлые перспективы. Так тогда, 25 лет назад, думалось. Кто предполагал, что разворот от совка к европейской цивилизации будет столь долгим и столь болезненным? Кто предвидел Майдан-2004, Революцию Достоинства-2014, российскую аннексию Крыма, изувеченный сепаратизмом Донбасс, гибридную войну с "братом"?