Читаем Я живу! полностью

Уж тридцать лет прошло с той вести скорбной

по радио, из новостей «не наших»...

Тогда я лишь учился брать аккорды...

А нынче, видишь – я тебя постарше.

Ну да, сейчас расскажут и покажут –

как жил, как пел, горел и днём и ночью!

Но лучше, чем ты мог – никто не скажет...

и я заткнусь... Я просто – вспомню молча...

-

48 -

_______________________________ Книга II «Я живу!»

Горбатова Маргарита

В. С. Высоцкому

Он бояться не смел, сомневаться не мог,

Потому, что он попросту верил,

Что средь мира всего, в перекрёстке дорог

Не окажется загнанным зверем.

Он по жизни не шёл, он по жизни летел,

В гору лез, покоряя вершины.

Он так много хотел, но, увы, не успел

Сделать даже и всей половины.

Он предела не знал, он всё время твердил:

– Лучше гор могут быть только горы!

И все выси свои всё же он победил,

Прежде чем потускнеть его взору.

Горин Александр

Памяти Поэта

Ух, строки! Как незыблемый каркас…

А мне чего-то не хватает в вас.

И рифма есть и вроде не корява,

И тема ,вот – «Обидно за державу!»

Есть пафос, революционный дух,

Сатира жжёт и всплакивает лира...

И шум и гам ласкает слабый слух,

Как ссора в коммунальной совквартире.

- 49 -

Посвящаем Владимиру Высоцкому___________________

И песнь всё та же: Власть не хороша,

Да лезет во все дыры заграница...

И жизнь не стоит смятого гроша...

Ну всё пережуёшь, пока не спится...

Да! Есть и положительный аспект!

Я знаю: жить мне дважды не случится,

Я вижу в человечестве дефект,

И рад – мне не дожить до репетиций

Всемирного потопа или взрыва...

Увы, всё ближе дамочка с косой...

Перечитал... Ни боли, ни надрыва!

Так может, это... я поэт плохой?..

Все хороши и Пастернак, и Бродский...

Кто рифму сотворил, тот и поэт,

Но вот велик в стихах один Высоцкий,

Там искра Божья, а у прочих нет.

Горовой Анатолий

Высоцкому

Рвётся аккордами звонко гитара,

Голос рекою врывается в уши –

Это Высоцкий врачом-санитаром,

Песней спасает заблудшие души.

Нервы натянуты тонкой струною,

Слово врезается в разум как бритва,

Каждая фраза вставала стеною,

Каждая песня, как будто молитва.

-

50 -

_______________________________ Книга II «Я живу!»

Годы, как кони, стрелой пролетели,

Мало их было, но прожиты честно.

Волк у охотника вновь на прицеле,

Он не допел нам последнюю песню.

Время – не властно и голос знакомый

Снова изрежет нам душу ножами.

Сердце колотит, сбивая оковы –

Это Высоцкий поёт вместе с нами.

Гуреев Евгений

Памяти Владимира Высоцкого

И «каждый вечер зажигает свечи»,

И ночи – полные огня!

И чьи-то лица, чьи-то речи,

Скрывавшиеся в сутолоке дня,

Вдруг так отчетливо предстали,

Воскресли, может, – родились,

Открылись нам и чем-то стали,

Неистовые понеслись!

Промчался ветер, грохот бури,

Высоких волн взъярённый бег,

Слова – трассирующие пули,

Над всем – Высоцкий, человек!

Стучало сердце человека,

Сердец других вбирая жар,

Стучало в третью четверть века,

И каждый слышен был удар.

Стучало сердце в двери, в звёзды,

- 51 -

Посвящаем Владимиру Высоцкому___________________

Стучало сердце с хрипотцой.

Сжимало сердце дни и версты

В одни глаза, в одно лицо.

Усталый взгляд, полуулыбка…

Вдруг рот – как сжатый ураган.

Гитару в руки, а она – и скрипка,

А, может даже, – барабан.

Доступны ей и плач, и вызов.

Вот изменяется лицо.

Вглядитесь в каждый его выступ,

То коршун налетел на подлецов.

Удар по струнам жёстких пальцев,

И боль прошла по струнам и душе.

Слова – не прежние скитальцы,

Легли в упрямом вираже.

Шуты играли и кутили

Под маской благочинных мудрецов,

И из пистолей вверх палили

Близ подвернувшихся голов.

О, ваши «дерзкие» остроты

Достойные пустяшной болтовни,

Вам с властью спорить – нет охоты,

Но вы клянётесь истине в любви.

Вы замолкаете привычно,

Как раздаётся громкий стук.

Вы слышите? – смеётся гомерично

Над вами прилетевший звук.

И не безгласный, пусть охрипший,

Но верящий в свой час народ

Воззрился к небу. Как с молитвой,

Высоцким голосом поет:

-

52 -

_______________________________ Книга II «Я живу!»

«Я слышу хрип и смертный стон

И ярость, что не уцелели.

Ещё бы взять такой разгон,

Набраться сил, пробить заслон,

И голову сломать у цели».

И сердце замертво упало,

Не выдержав свой собственный удар.

Так бытие в самом себе вскричало,

Восторга ветер голос оборвал.

И снова вечер зажигает свечи,

А ночи – полные огня!

Всё распрощаемся: «До новой встречи

В рассвете завтрашнего дня».

Давыдов Илья

Мне приснился сегодня Высоцкий

Мне приснился сегодня Высоцкий:

Он коней привередливых гнал;

Гнал по полю, к великим истокам,

Но его на краю кто-то ждал.

Разогнались в пылу его кони,

Их узда не смогла усмирить.

Будто мчали его от погони,

Только как тот порыв укротить?

Они мчались, не зная усталость,

Им поэта нагайка, как пух.

А до края лишь самая малость,

Только там остудить можно дух.

- 53 -

Перейти на страницу:

Похожие книги

Поэты 1840–1850-х годов
Поэты 1840–1850-х годов

В сборник включены лучшие стихотворения ряда талантливых поэтов 1840–1850-х годов, творчество которых не представлено в других выпусках второго издания Большой серии «Библиотеки поэта»: Е. П. Ростопчиной, Э. И. Губера, Е. П. Гребенки, Е. Л. Милькеева, Ю. В. Жадовской, Ф. А. Кони, П. А. Федотова, М. А. Стаховича и др. Некоторые произведения этих поэтов публикуются впервые.В сборник включена остросатирическая поэма П. А. Федотова «Поправка обстоятельств, или Женитьба майора» — своеобразный комментарий к его знаменитой картине «Сватовство майора». Вошли в сборник стихи популярной в свое время поэтессы Е. П. Ростопчиной, посвященные Пушкину, Лермонтову, с которыми она была хорошо знакома. Интересны легко написанные, живые, остроумные куплеты из водевилей Ф. А. Кони, пародии «Нового поэта» (И. И. Панаева).Многие из стихотворений, включенных в настоящий сборник, были положены на музыку русскими композиторами.

Антология , Евдокия Петровна Ростопчина , Михаил Александрович Стахович , Фёдор Алексеевич Кони , Юлия Валериановна Жадовская

Поэзия
Золотая цепь
Золотая цепь

Корделия Карстэйрс – Сумеречный Охотник, она с детства сражается с демонами. Когда ее отца обвиняют в ужасном преступлении, Корделия и ее брат отправляются в Лондон в надежде предотвратить катастрофу, которая грозит их семье. Вскоре Корделия встречает Джеймса и Люси Эрондейл и вместе с ними погружается в мир сверкающих бальных залов, тайных свиданий, знакомится с вампирами и колдунами. И скрывает свои чувства к Джеймсу. Однако новая жизнь Корделии рушится, когда происходит серия чудовищных нападений демонов на Лондон. Эти монстры не похожи на тех, с которыми Сумеречные Охотники боролись раньше – их не пугает дневной свет, и кажется, что их невозможно убить. Лондон закрывают на карантин…

Александр Степанович Грин , Ваан Сукиасович Терьян , Кассандра Клэр

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Поэзия / Русская классическая проза