Читаем Я живу! полностью

Уходят люди. Память не уходит.

Воеводина Валентина

На Ваганьково

«Ещё не рождалось таких поколений,

Не плюнувших вслед уходящим вождям»

Владимир Праслов

Ну как тут не проникнуться иронией?

За стенкой, с часовыми у дверей,

На Новодевичьем политиков хоронят…

А на Ваганьково хоронят – бунтарей!

Охраной доступ здесь не ограничен,

Людей не иссякают к ним потоки,

Со всех концов Земли, блюдя приличия,

Несут цветы и посвящений строки.

Здесь аура такой большой любви!

А свечи – это знак о Вечной Памяти.

Их люди с благодарностью зажгли

За высь души и мысли незапятнанной.

Здесь у могил Высоцкого, Есенина,

Талькова Игоря – певца и бунтаря,

Я, голову склонив, пригну колени,

За то, что жизни прожили не зря.

- 31 -

Посвящаем Владимиру Высоцкому___________________

К вам, кто любил Россию беззаветно,

Не зарастёт через века дорога,

И в памяти народной вы бессмертны,

Ведь бунтарей в России так немного!

Ваш век недолог, сложно на надрыве

Сберечь и плоть и голову, и сердце.

При жизни вы ходили над обрывом,

Давая нашим душам отогреться.

Хочу я верить, день такой настанет,

Народ не будет плакать от бессилья.

Он осознает цель! Он вас помянет!

Он возродит Великую Россию!

Волков Северный

Недавно в прошлом – восьмидесятый год...

Не так давно – восьмидесятый год,

Двадцатого, прошедшего столетия.

Что наш неунывающий народ

В тот год и в том столетии отметил?

Москва пуста, подчищена – Олимпиада…

Всех ненадежных за сто первый километр…

Ну, та, ненужная война – в Афганистане

И умирает мастер слова – мэтр.

Как так суметь, отбросить лишний нимб

И дату подобрать – ведь только сорок с лишним.

Похоже, Бог собрался «покалякать» с ним,

Видать, запали песни в душу и Всевышнему.

-

32 -

_______________________________ Книга II «Я живу!»

В магнитных лентах по миру молва…

Не всем он нравился, но все невольно слушали,

Чтоб не мешали музыке слова,

Их музыка несла, открывши души.

Мы были молоды… Знакомы с ним? Едва ли…

Его поэзию мы изучили, точно.

Его стихи, не пели, а орали,

Высоцкого любили, так сказать, заочно.

Как всё недавно, как прозрачно больно!

Не хочешь – вспоминается невольно.

И кажется, мы в чём-то виноваты,

Восьмидесятый, двадцать пятого, седьмого,

Двадцатый век – незаживающая дата.

Волошина Галина

Памяти В. С. Высоцкого

Не жил – горел. Театр. Стихи –

Стяг поколения на рее.

Хотел. Умел. Имел грехи.

И фонтанировал идеей.

По струнам душ – гитарный звон.

Не ошибусь, сказав, что – первый.

Не был, а есть. Он – связь времён.

Трепещущим в сознаньях – нервом.

Ушел в расцвете. Замер век,

Недопоняв и недослушав.

С огромной буквы Человек,

Живёт в затронутых им душах.

- 33 -

Посвящаем Владимиру Высоцкому___________________

Воробьев Игорь

Владимиру Высоцкому

Боясь, что может не успеть,

И ненавидим, и любим…

Со сцены песни пел толпе,

Но разговаривал с одним.

Кто отозвался? Кто не смог? –

Причин – палата, как ума…

А вот бессмертье твоих строк

Не проглотила эта тьма,

А поперхнулась… Ты ушёл

На свой бессрочный выходной.

Всяк из великих пел душой –

Своей звенящею струной.

И вроде бы стихи – слова,

По струнам много может бить…

Но проигрыш не признавать

В борьбе и в жизни, и в любви

Не каждый сможет! А ты смог,

Хоть был тоскою напоён.

Вот почему бессмертье строк

Не поглотит река времён.

Да, так, как ты, мне вряд ли спеть.

Но я по-своему спою!

За глаз твоих зовущий свет,

За душу светлую твою.

-

34 -

_______________________________ Книга II «Я живу!»

Воронин Игор

Моя страница

(памяти Высоцкого)

Не обессудь, моя страница,

И вхожим странникам поклон

За то, что мне не веселится

И не сменить тревожный тон…

За крик души в пустыне людной

Тайги дремучей – лес зевак:

За мой характер, часто трудный;

За «всё не т», и «всё не так»;

За то, что не оставлю следа

В уютной этой колее;

За то, что я по ней не еду;

За – что я в ней, она во мне;

За то, что убеждён вселено,

Что во плоти – любовь и плоть;

Что всюду плотник – непременно

Святаго Духа Сын Господь;

Что колея вращает землю…

…Кювет, помехи, западня.

Зубами, брат, держись за стебли,

За корни истинного дня.

- 35 -

Посвящаем Владимиру Высоцкому___________________

Востриков Виктор

Эпитафия Высоцкому

Твоя плоть похоронена,

но твой дух непреклонен –

ты душой победил

само вечное время!

Ты для нас как икона был,

как набатными звонами

ото сна пробудил

штиль застойной системы.

Прогремел, словно выстрел!

как таинственный призрак,

пролетел над страной,

в песнях вечно живой!

В каждой роли – как Искра,

не позволил нам скиснуть…

Телом – приговорён

к смерти бесповоротно...

Но душой – обречён

к жизни в сердце народа…

Дышат вечностью строки,

воскрешая поэта –

в битве с мраком жестоким

побеждает луч света!

Привередливы кони –

вдоль обрыва, по краю,

в роковом марафоне

скачут вдаль, пропадая…

-

36 -

Перейти на страницу:

Похожие книги

Поэты 1840–1850-х годов
Поэты 1840–1850-х годов

В сборник включены лучшие стихотворения ряда талантливых поэтов 1840–1850-х годов, творчество которых не представлено в других выпусках второго издания Большой серии «Библиотеки поэта»: Е. П. Ростопчиной, Э. И. Губера, Е. П. Гребенки, Е. Л. Милькеева, Ю. В. Жадовской, Ф. А. Кони, П. А. Федотова, М. А. Стаховича и др. Некоторые произведения этих поэтов публикуются впервые.В сборник включена остросатирическая поэма П. А. Федотова «Поправка обстоятельств, или Женитьба майора» — своеобразный комментарий к его знаменитой картине «Сватовство майора». Вошли в сборник стихи популярной в свое время поэтессы Е. П. Ростопчиной, посвященные Пушкину, Лермонтову, с которыми она была хорошо знакома. Интересны легко написанные, живые, остроумные куплеты из водевилей Ф. А. Кони, пародии «Нового поэта» (И. И. Панаева).Многие из стихотворений, включенных в настоящий сборник, были положены на музыку русскими композиторами.

Антология , Евдокия Петровна Ростопчина , Михаил Александрович Стахович , Фёдор Алексеевич Кони , Юлия Валериановна Жадовская

Поэзия
Золотая цепь
Золотая цепь

Корделия Карстэйрс – Сумеречный Охотник, она с детства сражается с демонами. Когда ее отца обвиняют в ужасном преступлении, Корделия и ее брат отправляются в Лондон в надежде предотвратить катастрофу, которая грозит их семье. Вскоре Корделия встречает Джеймса и Люси Эрондейл и вместе с ними погружается в мир сверкающих бальных залов, тайных свиданий, знакомится с вампирами и колдунами. И скрывает свои чувства к Джеймсу. Однако новая жизнь Корделии рушится, когда происходит серия чудовищных нападений демонов на Лондон. Эти монстры не похожи на тех, с которыми Сумеречные Охотники боролись раньше – их не пугает дневной свет, и кажется, что их невозможно убить. Лондон закрывают на карантин…

Александр Степанович Грин , Ваан Сукиасович Терьян , Кассандра Клэр

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Поэзия / Русская классическая проза