Я - Златан

Но тогда люди могли сказать все, что угодно. И на утро 18-го мая мне

позвонили. Хелена и я были в Монте-Карло с Александром Остлундом и его

По аналогии с Уотергейтским скандалом в США 1972-1974 годов, когда президент Ричард Никсон был вынужден уйти в отставку со своего поста после того, как он и его сподвижники были обвинены в нелегальной прослушке переговоров партии демократов.

семьей, и по телефону мне сказали, что рядом с моим домом полиция. Они

хотели зайти. У них даже был ордер на обыск квартиры. Что я мог поделать?

Я сразу же свалил из Монте-Карло. За час я доехал до Турина и

встретил ту самую полицию. Надо сказать, они вели себя по-джентльменски.

Они просто делали свою работу. Но все равно, приятного мало. Они

собирались просмотреть все мои платежи от «Ювентуса», как будто я какой-то преступник. И потом они спросили, принимал ли я какие-либо незаконные

деньги. Я сказал им правду: «Никогда!» И они продолжили поиск. Наконец я

сказал: «Это ищите?» – и протянул наши с Хеленой банковские выписки. Им

оказалось этого достаточно. Они поблагодарили нас, попрощались, сказали,

что им нравится, как я играю, и прочую хрень.

Джираудо, Беттега и Моджи ушли со своих постов тогда, этого

ожидали. Они оказались по уши в дерьме. Моджи сказал газетам: «Я потерял

свою душу. Её убили».

На следующий день акции «Ювентуса» обвалились на Итальянской

фондовой бирже. В тренажерном зале прошло срочное собрание, и я его

никогда не забуду.

Спустился Моджи. Внешне он выглядел так же, как и обычно: хорошо

одет, представителен. Но это был другой Моджи. В прессе, помимо всего

прочего, появился скандал, связанный с его сыном. Что-то связанное с

супружеской неверностью. Он говорил об этом, о том, насколько это

оскорбительно. Помню, что я был с ним согласен. Личные дела, никак с

футболом не связанные. Но не это меня поразило больше всего.

А то, что он начал плакать. Он. Из всех людей на планете. Я

прочувствовал это и понял, что никогда не видел его слабым. Мужик всегда

держал все под контролем, излучал силу и власть. Но сейчас… как это

объяснить? Еще недавно, казалось, он показывал весь свой авторитет, говоря

мне, что контракта больше нет, и т.п. А сейчас, внезапно, я стал тем, кто

жалел его. Мир перевернулся вверх тормашками. Может быть, мне не стоило

даже беспокоиться о нем и сказать, мол, сам виноват, вини только себя. Но

мне действительно было его жаль. Больно видеть такого человека, как он,

когда его имя опорочено. Позже я много думал об этом, и уже не так, как

раньше: нельзя всё принимать за чистую монету! Я начал понимать

некоторые вещи иначе. Почему он постоянно откладывал наши встречи?

Зачем столько нервов?

Чтобы защитить меня?

Я начал так думать, но на 100% не был уверен. Но мне хотелось в это

верить. Он ведь должен был еще тогда знать, что тайное станет явным.

Должен был понимать, что «Ювентус» уже будет не таким, как прежде, и для

меня бы все закончилось, если бы он надолго связал меня с клубом. Я бы в

таком случае просто остался в команде, несмотря ни на что. Верю, что он

тоже об этом думал. Моджи мог не всегда тормозить при красном свете, или

подчиняться каждому правилу и пункту регламента. Но он был талантливым

бизнесменом, беспокоился обо всех своих игроках, я знаю это. Без него моя

карьера была бы в тупике. Я благодарю его за это, и когда его критикует весь

мир, я на его стороне. Мне нравился Лучано Моджи.

«Ювентус» был тонущим кораблем, и люди начали говорить, что клуб

будет понижен в классе до серии B, а то и до серии С – настолько это было

серьезно. Столько всего навалилось, невозможно было принять все сразу. Мы

построили отличную команду, выиграли два «скудетто» подряд – и лишились

всего из-за чего-то, что вообще не имеет отношения к нашей игре? Это

слишком. Прошло какое-то время, прежде чем новое руководство осознало

всю серьезность ситуации. Помню телефонный звонок от Алессио Секко.

Алессио Секко был менеджером в старой команде. Он был из тех, кто

звонил мне и предупреждал о тренировках: «Сегодня начинаем в 10:30! Не

опаздывай!» – всякое такое. А теперь он неожиданно стал новым спортивным

директором – полный бред! – и мне пришлось напрячься, чтобы принимать

его серьезно. Но в том, первом разговоре он начал с этого:

— Если поступит предложение, Златан, принимай. Рекомендую.

Это была последняя хорошая вещь, сказанная мне тогда. После этого

все стало тяжелее, это понятно. Игроки покидали команду один за другим:

Тюрам и Дзамбротта перешли в «Барселону», Каннаваро и Эмерсон – в

«Реал», Виейра – в «Интер», а остальные вызванивали агентов с одной

фразой: «Продай нас поскорее. Есть варианты?»

Отчаяние и неуверенность повисли в воздухе. Много чего