Я знаю, что видел

– Понимаю, – говорю я и тут же ловлю на себе взгляд Джен. – Без комментариев.

– Мистер Шют, вы согласны с тем, что тринадцатого февраля сего года заявили нам об убийстве?

Джанин сразу же встревает:

– Эти улики не могут быть приняты к рассмотрению. Ему не озвучивали предупреждение перед тем, как он сообщил об этом.

– Пусть суд принимает решение насчет возможности принять или не принять к рассмотрению эти улики. Я тем не менее спрошу. Вы заявили нам об убийстве и назвали адрес: 42Б, Фарм-стрит, Мэйфейр. Вы согласны?

– Без комментариев.

– И вы описали, я бы сказал, довольно подробно интерьер помещения. Вы согласны?

– Без комментариев.

– Вы говорили правду, когда описывали помещение?

– Без комментариев.

– Вы описали помещение вплоть до плитки на полу.

– Это вопрос? – оживает Джанин.

– Вы согласны, что описали плитку в прихожей?

– Без комментариев.

– На самом деле вы описали помещение даже два раза, по независящим друг от друга поводам. Вы согласны, что полицейские фотографии квартиры сорок два Б на Фарм-стрит в точности соответствуют вашему описанию? Под запись: подозреваемому демонстрируется вещдок РГ/два.

– Без комментариев.

– Вопрос, который мы обязаны задать: как вам удалось описать место убийства почти тридцатилетней давности?

– Без комментариев.

– Потому что, если у вас есть объяснение, подтверждающее вашу невиновность, мы бы хотели его услышать. Оно у вас есть?

– Без комментариев.

– Вы могли, по вашему мнению, прочесть статью об убийстве в новостях?

– Без комментариев.

От всех этих вопросов, от каждого из них, мне становится не по себе. Но я ждал их – все до единого. Я будто мишень в тире, которую расстреливают из пулемета.

Так продолжается почти час. На Блэйк не смею даже взглянуть. Как будто я ее подвел.

Наконец вопросы начинают выдыхаться. Все больше идут как на автомате. Я постепенно теряю концентрацию и уношусь мыслями прочь. Так и твержу «без комментариев». Ритмично, будто бью в барабан, и поэтому чуть не пропускаю тот самый момент.

– Вот фотография покойной. Под запись – вещдок РГ/пять. Это вы на фотографии?

– Без комментариев.

– У вас есть объяснение, как вы оказались на фотографии с покойной, которое бы подтвердило вашу невиновность?

Ответ я хочу прокричать им в лицо. «Мы были любовниками!» Взглядом прошу разрешения у Джен, но она его не дает. Кольцо вопросов продолжает сжиматься.

Вы состояли в отношениях с Мишель? Вы жили вместе? Вы расстались? Поэтому вы сделали то, что сделали? Она встретила другого? Или вы встретили другую? Были ли у вас причины ее ревновать?

– Мы полагаем, что на момент ее смерти вы состояли в отношениях. Мы также полагаем, что вскоре после ее смерти вы исчезли. Это и стало причиной вашего исчезновения?

– Такое предположение некорректно, офицер. Нет никаких подтверждений того, что мистер Шют исчез, – вставляет Джен.

– Что ж, если вы не исчезали, то куда вы уехали? – продолжает Конвэй.

– Аналогично: нет подтверждений того, что он куда-то уезжал.

– Вам отвечать, мистер Шют. Куда вы уехали? В избирательных списках нет никаких записей на этот счет.

– Без комментариев.

– Мы раскопали, что у Мишель было несколько банковских счетов. Вы знали о том, что на момент убийства она получала солидную зарплату?

– Без комментариев, – повторяю я, однако в голове звоном звенит сигнализация.

– В деле мы обнаружили банковские выписки. Есть одна выписка со счета в долларах. И здесь мы наткнулись на кое-что любопытное. Я думаю, вы знаете, о чем речь, мистер Шют.

Джен, похоже, в ужасе. Выражение ее лица меняется, будто она раздумывает над каким-то решением.

– Выписка из банка, вещдок РГ/шесть, под запись, имеет отношение к долларовому счету на имя Макинтош и Шюта. Шют, указанный в реквизитах счета, это вы, мистер Шют?

Комната сдавливает меня со всех сторон. Смотрю на Джен, но лицо ее словно высечено из камня. Какое бы решение та ни обдумывала, оно уже почти принято.

– Без комментариев, – шепчу я.

– В этой выписке отражен один любопытный факт, мистер Шют. Оказывается, вы сняли со счета все деньги наличными всего лишь за несколько недель до ее убийства. Вы из-за этого ее убили, мистер Шют? Там существенная сумма. Немногим больше четверти миллиона долларов. Где эти деньги сейчас?

– Мы заканчиваем допрос, офицер. Это немыслимо. Мне не дали доступ к этой информации. Это неэтично, вы сами знаете. – Джен встает. – Вы предъявляете ему обвинение или нет?

– Вообще-то на данный момент у нас больше нет к вам вопросов, мистер Шют. Мы заканчиваем допрос. На моих часах двадцать один семнадцать.

Он выключает запись и поворачивается к Джен.

– По части расследования мы все еще на начальной стадии. Безусловно, это очень серьезное обвинение. Решение по залогу примет начальник следственного изолятора.

– Но ведь вы ведете это дело, – возражает Джен. – Вы знаете, решение будет таким, как вы скажете.

Блэйк поднимается и складывает документы в папку.