Я знаю, что вы сделали прошлым летом

В три часа ночи Барри перевезли из операционной в палату, и Коксы вместе со своими друзьями наконец спустились вниз на лифте и вышли в холл. Хелен, сидевшая в кресле как раз напротив дверей лифта, немедленно вскочила им навстречу.

– Ну что... как...

– Они вытащили пулю, – устало проговорил мистер Кокс. – Она засела в позвоночнике. Но о том, насколько тяжелы могут оказаться последствия, говорить еще слишком рано.

– Но ведь он же выживет?

– В целом прогноз положительный. Он хорошо перенес операцию. Он сильный мальчик, и, кажется, доктор тоже считает, что он поправится.

– Слава Богу! – с облегчением выдохнула Хелен, и, чувствуя внезапную слабость во всем теле, поспешила опереться о спинку кресла. – Я молилась за него. Все это время я не переставала молиться.

– Спасибо за участие, – сдержанно сказал мистер Кокс.

Миссис Кокс и чета Кроуфордов тем временем уже дожидались его в дальнем конце холла. Миссис Кокс была очень бледна? и в первый раз за все время их знакомства Хелен вдруг подумала о том, что эта женщина выглядела гораздо старше своего мужа.

– А вы сейчас домой? – спросила Хелен.

– Да. Моя жена устала, ей необходим отдых. Доктор сказал, что сейчас нет смысла оставаться здесь; пройдет, по крайней мере, еще несколько часов, прежде, чем Барри отойдет от наркоза, да и тогда посетителей к нему начнут пускать не сразу. Доктор говорит, что всем нам необходимо отдохнуть. Кстати, тебе это тоже не помешало бы. – Он обернулся к Колли, стоявшему рядом с Хелен. – Мистер Уилсон, надеюсь, вы позаботитесь о том, чтобы она благополучно добралась до дому?

– Разумеется, – отозвался Колли. – Ведь это я привез ее сюда.

– Я не усну, – упрямо заявила Хелен. – Все равно я не смогу уснуть.

Но она заснула. И золотистый утренний свет был тому доказательством. Она спала так крепко, что все ее тело болело и ныло от того, что ему пришлось оставаться столь длительное время в одном положении, и когда она все-таки встала с кровати, то ноги ее были как ватные, и в какой-то момент ей показалось, что она вот-вот упадет.

Хелен подошла к телефону, стоявшему в гостиной, и набрала номер телефона больницы. Голос в трубке ответил ей, что Барри Кокс "отдыхает". Из послееоперационной палаты его перевели в палату 414-В, и в данное время к нему не допускают посетителей, кроме ближайших родственников.

– Но я уверена, он непременно захочет меня видеть, – настаивала Хелен. – Вы сами у него спросите, ладно? Просто скажите, что это Хелен.

– Вы ему кто? Близкая родственница?

– Не совсем.

– В таком случае, кем вы доводитесь пациенту?

– Я ... подруга, – сказала Хелен. – Очень близкая подруга.

– У меня распоряжение не пускать к мистеру коксу никого, кроме членов семьи.

– Черт побери, – пробормотала Хелен, опуская трубку на рычаг. – Могу себе представить, кто установил такой порядок – любящая мамочка Кокс собственной персоной.

В ее памяти снова начали оживать воспоминания о событиях прошлой ночи, смутные картины беспорядочно сменяли друг друга, подобно сценам из кошмара – объявление в телестудии, приезд Колли, поездка в больницу, холодная ненависть в глазах матери Барри.

"Если бы она не позвонила ему, – кричала она, – если бы не вытащила его из дома на свидание..."

"Но я не звонила! – ответила ей Хелен. – Я ему не звонила!"

Но они не слышали ее, или слышали, но пропускали сказанное мимо ушей.

"Мы, конечно, ни в чем не виним тебя, Хелен", – сказал ей тогда мистер Кокс, но на самом деле, они оба считали, что это она во всем виновата. И даже несмотря на то, что мистер Кокс задержался в холле специально для того, чтобы поговорить с ней, она все равно видела немой укор в его взгляде.

– Я не звонила, – громко вслух сказала Хелен, и голос ее звучал очень непривычно в пустой квартире. – Я не звонила Барри и не назначала ему свиданий на спортплощадке. Я даже не разговаривала с ним вчера вечером.

Но ведь кто-то ему звонил. Один из соседей Барри по общежитию однозначно заявил об этом. Значит, кто-то и в самом деле звонил, разговаривал с Барри и назначил эту встречу, некто такой, кому Барри просто не мог отказать.

Интересно, кто бы это мог быть – и зачем он звонил? Может быть это была девушка? А что если у Барри была еще одна подружка, с которой он встречался, когда был свободен от нее?

– Нет, – твердо покачала головой Хелен. – Нет, ну конечно же нет. – Это она была девушкой Барри, его единственной девушкой. И если она усомнится в Барри, то кому еще на свете ей можно верить? Конечно, за последний год их отношений при желании можно было бы припомнить немало разных мелких деталей, так, в общем-то, ничего серьезного, которые, будучи собраны воедино, наверняка заставили бы любого здравомыслящего человека задуматься о том, что, по-видимому, любовные отношения дали трещину. Любого, но не Хелен, которая была поистине одержима своей любовью.