Я знаю — ты мой!

— И уважают они силу. — Вздохнула и потерла переносицу. — Но ведь разум должен проснуться. К тому же я не уверена, что пакостят сразу все.

— Обитая в одном предмете, они заодно друг с другом. Конечно, никто не помешает им поссориться, но отдача пойдет всем. Так что действуют они сообща. И разум имеется, однако до необходимого тебе уровня разовьется не сразу. Не забывай, твои зверушки были долгое время мертвы.

— И что ты предлагаешь? — Я уже убрала последствия устроенной сущностями провокации, уничтожив получившееся странное варево и избавившись от вони.

— По-хорошему — встряхнуть их, как это сделала Сицилла со своей мышью. Но, боюсь, ты их уничтожишь.

— В том-то и дело. — Я закусила губу и задумалась. — Значит, разум есть, но он в спящем состоянии…

— Да.

— Я отдам приказ на ментальном уровне, Мур. Должно получиться.

— Пробуй, Алиса. А я помогу настроиться.

И как я раньше жила без своей умной тетрадочки? Давно уже начала задумываться об этом. Характер у гримуара как был противным, так и остался, но, получив имя, Мур словно бы смирился с хозяйкой-неумехой, что позже трансформировалось в искреннюю привязанность. Наверное, так и должно было быть. Отец дал отличный совет — комбинировать ведьминскую энергию с даром менталиста, а Мур никогда не отказывался от роли подопытного кролика. Вот и сейчас установленную меж нами ментальную связь он помогал перенаправить на сущности в котелке, чтобы дать мне прочувствовать их разум, найти брешь и нанести удар.

Медуза, ворон и ехидна… Охватить сразу троих или выбрать кого-то одного?

Размышляла недолго — ответ пришел сам собой. Эксперименты заканчивались полной непригодностью, ингредиенты превращались в прах или гниль. Следовательно, верховодил в тройке тот, кто отвечал за мертвую материю, — ворон.

Не скажу, что нить разума удалось нащупать сразу. Но Мур бдил и помогал раз за разом возвращаться к ускользающей цели. Не буду лгать, что прикосновение к мертвому сознанию мне понравилось. Холод, пробравшийся в тело, насторожил, напугал, но не сбил с намеченного пути. Я крепко ухватилась за разум ворона и направила всю мощь своего дара в приказ:

— Подчиняться и выполнять мои распоряжения. Действовать на благо результата и объяснять ошибки, если будут допущены.

Слепое повиновение мне не нужно. Причина проста: в моем распоряжении не было тех стихий, которыми обладали сущности, а разбираться в них научусь не скоро, понадобится не один год, чтобы притереться друг к другу. Я должна буду понять их природу и знать, кто и как действует на компоненты зелья.

Сползла на пол и вытерла выступившую на лбу испарину.

Сицилла, леди Милиса и лорд Гамон уставились на меня в непритворном беспокойстве, но ни подходить, ни задавать вопросы не решились — видели, что я что-то сделала и собираюсь с духом, чтобы вернуться к прерванному занятию.

Приходила в себя минут десять. Холод не желал уступать однажды занятые позиции. Но и я была упряма, а потому выполняла дыхательные упражнения и тянулась к живительной ведьминской силе. Энергия струилась по телу, отогревала, позволяла думать и не дрожать.

— Мур, ты как? — Мы с гримуаром связаны, было плохо мне, значит, и для него будут последствия.

— Двадцать страниц истлели, — признался гримуар, — но ты все мне компенсируешь! И добавишь новые рецепты!

— Ну конечно! — невольно улыбнулась.

Как же хорошо, что Мур не меняется!

Старые рецепты я ему верну не сейчас, позже, проведя ритуал на крови и воззвав к памяти предков. А новые… так у нас вся практика направлена на создание новых удивительных вещей!

Сицилла все-таки не выдержала и отложила свое занятие — дробление корня топинамбура.[1] В нашей мази этот корнеплод был призван омолодить и тонизировать кожу.

— У тебя все хорошо? — прищурившись, спросила она и вытерла руки о полотенце. — Не сиди на холодном. — Подошла и помогла мне подняться.

— Буянят? — шепотом уточнила она, глазами указывая на котелок.

— Больше не должны, — так же тихо ответила ей.

— Давай я тебе быстро тонизирующее сделаю?

Отказаться от зелья Сициллы? Да никогда! Еще по пансиону хорошо знала, что у подруги выходят отличные живительные зелья. Поэтому она и занималась мазью, которая должна будет помочь коже Марии регенерировать.

— Вот и славно, посиди пока тут.

Я и моргнуть не успела, как была усажена на стульчик возле лукаво усмехавшегося чему-то лорда Гамона. Сицилла и леди Милиса ловко расставляли колбочки, смешивали ингредиенты, совершенно не пользуясь котелком. Ни своим, ни лаборантским. Сестра отмеряла все «на глаз». Впрочем, она столько раз готовила зелья в условиях пансиона, что давно заучила, куда и сколько требуется, и ни котелка, ни тех же колбочек у нее там не было, выкручивалась с помощью обычной посуды. И получалось же!

Восхищаясь подругой, продолжала размеренно дышать — давненько не приходилось так выкладываться на ментальном уровне. Прав был отец, требовалось больше практики.

— Вот! — торжественно известила Сицилла, протягивая маленькую чашечку. И где только нашла ее? — Пей, Алиса, станет легче. Даже я твой ментальный удар прочувствовала. — Подруга поежилась.