Яблочко

АФИНА (разглядывает ягненка, держа как младенца). Не мил мне даже юный образ смертных, проказников, сереющих лицом, но в страсти битвы лики их светлеют, отслаивая души в Пантеон, и в тишине оборванного пульса я чувствую великую печаль от дрожи склер, трепещущих так грустно, роднящих меня с тем, кого не жаль.

ГЕРА. Не думала, что ты сентиментальна. Расплачься над гоплитами ещё! (Берёт у Афины ягненка, двигая его лапами и головой.) Нет, я люблю войну за то, что в зеркале её — актёрской, правда, рожей, — но вроде отражается похоже Героя ярко — алое зерно: золою воинской оно закалено и делается горьким, охмелелым, как мятный элевсинский кикеон, танатонеоборным обращая любого, кто покорно посвящает свой верный дух до сумерек времён и гимнам, и величию знамён.

АФИНА. Я шутку сочинила, пусть она разбавит нам досаду пораженья. (Выразительно, с ударением на "гер".) Как не изгнать Гермеса Трисмегиста из псевдоэпистимий, точно так от герпеса не скрыться, да и от вестника богов не улизнуть — отыщет себе путь он в самый герметичный из домов: Гермеса ты за дверь — уж щемится в окно!

ГЕРА (хохочет). Расскажем всем подряд её пойдём!

АФИНА и ГЕРА уходят, бросив АФРОДИТЕ под ноги ягненка. АФРОДИТА допивает из бокала.

АФРОДИТА (с наслаждением). О, мёд Загрея спелый! (Ветвям дерева.) Эросик, ты спустись и отыщи для мамочки её Гефеста — мужа, скажи, пора домой. Там нам очень нужно раскочегарить кой-чего: мне ложе брачное, а ему — меха кузнечные. (Грозит указательным пальцем.) Стрелять в богов тебе не разрешаю.

Ветви дерева шуршат.

АФРОДИТА (разглядывает ягненка, не поднимая его). И нечего куситься на святое, а то, ишь, Елена Прекрасная, "Афродите подобная". Вот и посиди. И эти тоже, думают, я дура…(Начинает не спеша есть яблоко "Прекраснейшей".) И даже смеют говорить: "Ой, Афродита, не смотри на сфагион, как режут жертву, станет тебе плохо!". (Грозно.) Да кровь — моя одежда! Всё в мире полыхает в мою честь! Любовью и войной, и только, лишаем смертных жизни мы, когда их оглушает, накрывает, врывается, разит, трясёт лихая и бой последний призывает дать, всё выкинув на карту. Война мила мне как другим богам, ведь крепкую любовь она вселяет, и пеплом посыпаются власы: где был постылый муж — теперь любимый, где был поганый дом — пристенок милый, и где была страна лишь спорыньёй богата, теперь Элисиум, роднее сердцу нет, там был вкусней молочного пломбира солёный черный хлеб…Войну люблю, что нету там побед, есть тление болотистых окалин десятки сотен лет, и где антропосам химерный мрачный бред — там антропологам гармония эндшпиля и смены вех рассвет. Не сможем мы друг друга осознать пусть даже апостериори! (Меропе и Псамафее.) Закончили?

МЕРОПА и ПСАМАФЕЯ расправляют ткань с гирляндами, горящими красным; ткань закрывает собой всю сцену.

АФРОДИТА (Меропе и Псамафее). Несите вниз. Пора покрыть то ложе браком. О, красота! На реку душ похоже: сера ее вода и холодна, но алые, как змеи, языки безмолвно свои члены изгибают, пытаясь донести мольбу до тех, кто здесь-то редко слышит, а оттуда — никогда!

МЕРОПА и ПСАМАФЕЯ удаляются. АФРОДИТА доедает яблоко, затем снимает шлем АФИНЫ с ветки и надевает его на голову, закрывая лицо; восходит на жернов, держа в правой руке обсидиановую пластину на весу перед собой, как скрижаль, и в левой руке бутыль крыльями вниз, отведя ее в сторону, под прямым углом к телу.

АФРОДИТА. В такие времена, когда цоктают нахохленные тьмы голодных кер…В такие дни, когда не понимают, где ызверствам отмерится предел…Из пиитов все тянут озарений — и строчку я им первую нашла. (Выразительно, грозно.) "В раскатах терракотового грома красавица пришла!".

Всё погружается в темноту, гремит сильный страшный гром. Загорается свет — площадка пуста. Шуршат ветви.

ЭХО (растерянно, сама с собой). О, боги, неужели я забыла! Мне нужно было что-то передать! Ах, что же, что же…(Измененным голосом.) Спасайтесь кто куда, красавица пришла! Ха-ха! Заткнись, а то ослепнешь и оглохнешь! Нет, не то! (Измененным голосом.) Пир из молочных братьев, а кому-то и Медея — мать. Ха-ха! Нет, думай, думай, Эхо! (Измененным голосом.) В Аид лети, скажи, чтоб асфоделей побольше высадили жертвам Илиады…Конец вам, хитроумные монады! Да, Эврика! (Свистит и замолкает.)

занавес