Яблочные оладьи (СИ)

Выбравшись из камина, Джеймс, как обычно, поставил свою метлу на место и поднялся наверх. Он слегка замедлил шаг возле гостевой комнаты, где тонкая полоска света под дверью показывала, что Сириус ещё не спит, но взъерошил волосы и помотал головой. Не заходя к другу, Поттер пошёл в свою комнату, не стал раздеваться и рухнул лицом вниз на кровать. Он думал избежать разговора с Блэком, но не тут-то было, Сириус пришёл к нему сам.

— Ну, что, мистер Петуния Эванс*? — громким шёпотом сказал он с порога и хохотнул. — Что слышно в мире маглов?

— Я бросил Петунию, — глухо, не поднимая головы, сказал в подушку Поттер.

— Ну, и отлично! А чего такой траурный голос?

— Она не знает, что я её бросил.

— Ну, сейчас не знает, потом догадается, не дура поди. Не кисни, Джим, если ты захочешь, у тебя таких Петуний будет ещё… целая клумба.

И тут Джеймс внезапно вскочил, выхватил волшебную палочку и резко махнул ею на друга. Сириус взмыл вниз головой к потолку, словно подвешенный за ноги на верёвке. Парень забился и завопил: «Отпусти сейчас же! Ты чего?!» Джеймс пару секунд смотрел на него, потом повёл палочкой, и Сириус рухнул на пол. Мгновенно вскочив, он рассерженно похлопал себя по бокам в поисках своей волшебной палочки, но, поскольку был в пижаме, палочки при нём, конечно же, не было. Поттер фыркнул смехом. Блэк яростно глянул на друга, но… любопытство пересилило.

— Это что такое было? Что за заклинание?

— Невербальное. Я нашёл в том учебнике, помнишь, я тебе показывал. Не знаю, кто делал эти пометки, но автор явно с головой дружил. Почерк, правда, просто жуть, я читал-читал… все глаза сломал. Там много чего было любопытного, я списал себе пару рецептиков интересных… Но в основном непонятно было. Это вот только смог расшифровать. Невербальное, подвешивает противника вверх ногами. «Левикорпус». А освободить — «Либеракорпус». Палочкой вот так, — он показал, — и вот так.

…И ещё целый час парни тренировались в применении нового заклинания, позабыв про глубокую ночь. Со следующего дня жизнь Джеймса Поттера вернулась в обычное русло. И всё же, Сириусу Блэку казалось, что его друг слегка изменился. Или не слегка. Или не казалось… Но он больше никогда не упоминал при Поттере Петунию Эванс.

Ну, а что же сама Петуния Эванс?

На следующий день она встала очень поздно. Снилось ей что-то плохое, тревожное, страшное, и, вздрогнув в самый кошмарный момент, Тьюн проснулась с настоящими слезами на щеках. Она медленно встала и подошла к окну. Природа, казалось, разделяла её настроение, по стеклу лились струи дождя. Девушка вернулась в постель, закуталась в одеяло и долго смотрела на афишу на стене, пока из-за слёз не перестала видеть такое знакомое изображение. Похожее на Его лицо. Такое родное. Такое любимое. Почему ей отчаянно казалось, что она больше никогда не увидит его улыбку? «Никогда». Какое страшное слово! Сразу вспомнился Эдгар По: «Nevermore**»… Громко всхлипнув, Петуния стала снимать афишу. Руки её дрожали. Плакат, аккуратно сложенный, оказался под матрасом, а из-под подушки выскользнул волшебный учебник. Подобрав его с пола, девушка сидела и гладила прохладную обложку. Конечно, она с лёгкостью может вернуть книгу назад, на полку сестры, но… Зачем торопиться? Это ведь единственная ниточка, которая связывает её с Джеймсом. Лили ведь всё равно не заметила, что книги нет… «Потом поставлю, — решила Тьюн, — когда-нибудь потом». И она убрала учебник под подушку. Глубоко вздохнув, она пошла умываться и потом занялась обычными делами.