Яблочный Джек

В один из вечеров ему очень захотелось пересмотреть все свои рисунки. Следуя проверенному ритуалу, он поочерёдно выкладывал в центр обеденного стола листы с изображениями сфер. Ходил вокруг, изучал, всматривался. И вот его прошиб холодный пот – на бумаге проступили знаки! Рисунок, изображавшей газон одной из парковок, прятал белые цифры. Если принять, что они обозначают число и время, то получалось, что срок завтра, после трёх часов от полуночи. Ночь посмотрел на часы, проверил координаты места, изображенного на рисунке. Он успевал туда добраться, но у него не было времени подготовиться.

Зная, что этот момент наступит, он пока так и не решил, что ему делать, к чему готовиться. У него имелись проблемы с речевым аппаратом, да и внешний вид не располагал к доверительной беседе. Язык глухонемых выучить было можно, но Ночь сомневался, что он пригодиться. Пантомима могла стать вариантом, но в условиях плохого освещения парковок в ночное время тоже не особо хорошим.

Нервничая из-за полной неизвестности, Ночь перебирал в голове варианты получения нужной ему информации. Вспомнив, что на места, где проявились тёмные сферы, его вывел запах Старой Львицы, он пытался выйти с ней на «контакт». Нашел в интернете несколько сайтов для медиумов, но там было больше рекламы их услуг, чем полезной информации. А самым доступным для него способом успокоить нервы и возбуждённый мозг оказалась чистка яблок. Она и пара таблеток снотворного позволили ему под утро погрузиться в сон, в котором к нему пришла Старая Львица. Она была молода, полна сил, сыта и лежала у ног Ночи, который сидел на обрыве высокого холма. По раскинувшимся перед его взором просторам саванны ходили стада буйволов, антилоп, зебр, ещё более мелкие животные иногда выныривали из высокой травы. Вот на полотне колышущихся трав промелькнула голова выслеживающей добычу Старшей Львицы.

Когда Ночь проснулся, его наполняли покой и уверенность, что он всё сделает правильно. Трата лишней энергии на эмоции и переживания не принесет никому пользы. Спокойно собравшись, он загрузил всё необходимое в фургон. Немного подумал, сидя в привычном когда-то кресле у окна гостиной, и ему показалось правильным захватить с собой старый брезентовый плащ.

По дороге Ночь ехал спокойно, соблюдая скоростной режим и все правила. Так было проще себя сдерживать, не пускать в голову тревожные мысли, грозящие погрузить сознание в панику и нерешительность. На месте он был за час до назначенного времени. Перебравшись в кузов, включил монитор. Внимательно всмотрелся в изображение с камер наблюдения. Ночная парковка очень походила на каменистую пустыню своей скудной растительностью и движущимся по воле ветра мусором. Вытащив из железного ящика старый плащ, Ночь снял новый и надел грубую парусину. Накинув капюшон, выключил монитор. Подумав, он остановил запись со всех камер, так как чувствовал, что ему впоследствии захочется пересматривать это видео, что могло привести к ненужным для его разума состояниям, зависящим от предстоящих действий с его стороны. Посмотрев еще раз на время (оставалось полчаса), набрал в карманы плаща яблок из ящика, стоящего возле закрытой двери фургона. В правом кармане обнаружился нож, найденный им при уборке в подвале. Странное кривое лезвие заставляло вспоминать, как этот нож оказался в его доме.

Пока Ночь шёл от фургона к месту, он позволил себе углубиться в воспоминания. Мысли о ноже не обжигали его. Он как будто копался в тёмной, пыльной кладовке, сверяя нож в своей руке с картинками воспоминаний. Не доходя до того места, где на рисунке проявилась тёмная сфера, метров десять, Ночь остановился, не собираясь пугать кого бы то ни было. Сев прямо на землю, спиной к месту, достал из кармана яблоко. Начал изогнутым лезвием срезать кожуру и понял, что это процесс не простой и непривычный для него. Ощущение неловкости в руках подстегнуло память, и Ночь вспомнил, что нож ему преподнесли на работе. Поводом для подарка был его день рождения. А нож предназначался для разрезания силового кабеля. Тот памятный день начал окутывать сознание Ночи, напоминая, чего он тогда ждал, на что надеялся. Проступившие смутные черты лиц жены и детей снова швырнули его в плотную, жаркую стену белого пара. Задыхаясь от боли, ломавшей его кости, всё нутро, заставляющей вскипать мозг, он вывалился в воспоминание о такой же тихой ночи в пустыне. Предпочитая оставаться в прохладе остывшего солончака, Ночь трясущимися руками продолжил снимать с яблока кожуру, стараясь получить как можно более длинную спираль.