Яблоко на всех

В Мирзачу́ле,
В Мирзачуле,
Словно в сказке — терема,
В Мирзачуле,
В Мирзачуле
Поднимаются дома.

— В Мирзачуле?
— В Мирзачуле!
— Там же степь была!
— Постой:
В Мирзачуле,
В Мирзачуле
Вырос город молодой.

Там не клён ещё — кленёнок
Стал зелёным на глазах.
Ветер, словно жеребёнок,
Бродит в солнечных садах.
Новосёл в своей квартире
Моет окна и балкон.
Полдень.
Жарко, как в тандыре[6].
Город солнцем ослеплён.

Облетел я, словно птица,
Парки, улицы, сады,
Захотел воды напиться —
И услышал плеск воды.
Чудо пряталось в арыке:
В нём звенели соловьи,
И в лицо стреляли блики
Соловьиной той струи!

Вот уж чудо так уж чудо!
Я лицом к воде приник,
Пил и думал я: «Откуда
Этот сказочный арык?»
И потом, напившись вволю,
Я вдоль русла шёл, пока
За последним домом в поле
Не дошёл до родника.

Здесь вчера ещё бурили
Люди в касках и в пыли,
Словно за уши тащили
Родничок из-под земли.
Он сперва светился тускло,
Будто свет ему мешал.
Только вдруг нащупал русло,
И прозрел, и побежал!
Он стрелял вокруг лучами —
В окна, в лица, в облака!
И услышал я в журчанье
Тихий голос родника:

«Был рекою я когда-то,
И большой была река,
И жила моя прохлада
В каждом доме кишлака.
В каждом поле, в каждом туте —
Всех река поила всласть.
И к воде склонялись люди,
Словно кланялись, молясь.

Без воды зачахнет зелень,
Превратится в тлен и пыль
В чёрный день на наши земли
Задышал, задул Гармсиль[7].
Как дракон с горящим жалом,
В клубах пыли и песка,
Задышал он страшным жаром —
И в песок ушла река.
Почернела всюду зелень
Без воды моей живой,
И навек сомкнулась темень
В толще сводов надо мной.

В этом каменном, подземном,
В царстве вечной тишины
Снились мне сады и серны
День зимы и день весны.
Снились лопнувшие почки,
И корыта, и хауз[8].

И купающийся в бочке
Загорелый карапуз.
А проснусь — темницы, своды,
Мрак и холод — навсегда!
Сотни лет, за годом годы,
Так
Жила моя вода.
Но надежда не погасла,
И поклялся я векам,
Что до капли всё богатство
Избавителю отдам.
Окружу его садами,
Свежей зеленью, плодами,
В полдень жажду утолю,
Никогда не разлюблю!

Было дальше всё как в сказке:
Ты, наверно, слышал сам,
Как бурильщик в жёлтой каске
Крикнул мне вчера: «Салам!»
И, не веря в избавленье,
В этот сон и волшебство,
Уносил я отраженье
Глаз смеющихся его.

Я, родник, помчался в степи,
Что мечтали сто веков
И о хлопке, и о хлебе
Среди зноя и песков.
Я помчался в новый город,
Я, как прежде, чист и молод!
Распрощался я с печалью,
И душа моя легка…»

Долго я внимал журчанью
Голубого родника.
Чудо пряталось в арыке —
В нём звенели соловьи,
И в лицо стреляли блики
Соловьиной той струи!
И на землю я прилёг
И отпил ещё глоток.