Яблоко возмездия

Можно остаться здесь до утра, только место неудачное, открытое. Правда, с этой аномальностью не разберешься, какое место лучше. От шаровых молний можно в помещении укрыться, а если трещины и провалы опять пойдут? Любой дом не выдержит. К тому же дома ведь могут быть заражены спорами. Вербицкий поежился, вспомнив наросты на многоэтажках, которые умеют прицельно обрушиваться.

Он решил попытать удачи, пока еще достаточно светло. Может, даже путь найдется. Сидеть на месте невыносимо. Нервы на взводе, да и еще и рука… Она уже не просто чесалась, а тянула и дергала, как при нарыве. Денис осторожно закатал рукав – место ожога отекло, кожа покраснела. Если бы знал, что так будет, точно не рискнул бы лезть на яблоню во дворе. Интересно, эти мутанты разных видов или у них просто разные фазы ядовитости? А вдруг этот яд действует, как змеиный? Тогда вроде бы делают надрез в месте укуса. Что толку вспоминать – ножа ведь нет. Можно было, кстати, поискать его на обратном пути в куче пепла. Ага. Чтобы опять швырнуть куда подальше, когда у яблонек наступит время очередного электроурожая.

Он шагал, напрягая зрение, пытаясь найти хоть что-то знакомое, хоть какую-то привязку. Не получалось. Опять пошли бесконечные частные дома. В густых сумерках полное отсутствие светящихся окон выглядело пугающе. В конце одной из улиц дорога неожиданно уперлась в реку.

Вдоль берега ничего не росло. Вода напоминала расплавленный металл – густая, неприятно поблескивавшая. И при этом абсолютно стоячая. А в реке, через которую им пришлось перейти с Тимофеем, отчетливо наблюдалось течение, несмотря на такую же густоту.

Осталось найти мост. Он обнаружился за углом последнего забора и выглядел странно. Просто дорога, почему-то прорезавшая реку.

Тимофей призывал остерегаться мостов над водой. Журналист нашел увесистый камень и бросил его. Тот упал с глухим стуком. Ничего необычного, значит, безопасно. Пройдя немного, Денис понял, что никакого моста нет, как нет и реки. Просто два очень узких озера, которые никак не связаны между собой.

На той стороне так же неприглядно чернели крыши заброшенных домов. Стало уже совсем темно, но ни одной звезды не появилось. Пора выбирать место для ночлега. На улице спать – нехорошо, в чужом доме тоже не хочется. А вот в садах наверняка есть беседки или навесы.

Вдруг он замер на ходу. В одном из домов светилось окно. Неярко, но внутри явно что-то происходило. Денис начал лихорадочно соображать, как поступить. Бежать отсюда подальше или, наоборот, посмотреть, кто прячется в доме? После некоторых колебаний он выбрал второе и, прячась в тени забора, начал пробираться к калитке. Слишком частые узоры ограды мешали обзору. Вербицкий нашел удобное отверстие и приник к нему глазом. За мутным оконным стеклом он разглядел свечу, горящую на столе. И тут пахнуло дымом. Не тем, удушающе-химическим, от которого они еле спаслись, когда расстреляли из гранатомета рощу яблонь-мутантов или «поганок», как выразился Айзель. Этот дым навевал уютные воспоминания о пикниках, летних вечерах в приятной компании и почему-то о… каше. Да, действительно, пахло какой-то слегка подгоревшей кашей.

Денис не особенно любил это блюдо в детстве, даже убегал от Нелли, когда она пыталась накормить внука пшенкой. А сейчас невыносимо захотелось съесть хоть ложечку простой вареной крупы. И еще попить простой воды, без всяких добавок и улучшителей. Или простого чая.

Кто там может скрываться в доме? Такой же охотник за артефактами? Мутанты вряд ли бы стали зажигать свечу и варить кашу. Хотя они ведь тоже как-то питаются…

Кто бы там ни был, вторгаться к нему посреди ночи – огромный риск. Со страху ведь и убить можно. А если просто постучать? Показать, что никаких агрессивных намерений нет. Надо подумать: представляет ли для кого-то журналист Денис Вербицкий интерес в качестве добычи? Кстати, интересный вопрос. Едят ли мутанты человечину, он ведь так и не выяснил.

Калитка заскрипела, медленно открываясь. «Ну, что, добился? Сейчас получишь каши», – пронеслось в голове. Вербицкий изо всех сил вжался в забор, стараясь слиться с холодными железными узорами. Может, не заметят? Совсем темно уже.

Кто-то, вышедший из калитки, сделал шаг на улицу и остановился. Тишина будто звенела, хотелось уже заорать, чтоб наконец прекратить ожидание.

– Динька. А это ведь ты, – послышался знакомый неторопливый голос.

Дениса обожгло стыдом. Совсем недавно он убеждал себя: стреляй, это не человек. И он ведь попал тогда в Костю! В счастью, видимо, ранение не было смертельным.

– Ты это… заходи, – сказал Костя, – поешь каши и попьешь воды простой. Или чаю.

Наполовину на ощупь, наполовину по слуху он шел следом за Костей, шаркая кедами по незнакомым полам.