Яблони на Марсе

— В критических ситуациях всегда помните, что рядом с вами не ребенок, а информационная копия. Вам нет никакой причины волноваться о его целостности, пытаться спасать. Кристалл с информацией выдержит воздействие всего, что только можно придумать. Так что — спасайтесь сами. Но помните, что информацию о вашем поведении ребенок получит почти в любом случае.

* * *

— Антон. Антон, вы меня слышите? Антон? Не пытайтесь открывать глаза. Пока не получится, роговица слишком сухая. Но все в порядке. Вы живы, вы в безопасности. Вдохните. Не бойтесь, вдохните.

Вдохнул. Внутри что-то щелкнуло.

— Хорошо. Дышите на счет пять. Можете задавать вопросы.

— Я… сколько? Где?

— Четыре дня. Спасатели постарались. На Марсе.

— Сигнал…

— Нет, сигнал не прошел — Пит взбесился, по Замарсью все еще нет никакой связи. Только Фобосом и спасаемся.

Антон даже не поморщился от самоуверенного «Пит». Слишком удивительно было происходящее.

— Но… как?

— Ваш сын. Он указал нам, где вас искать. Эти странные звуки означают, что вы смеетесь?

* * *

— Нет, он не догадается, о чем вы? Он еще малыш. Луна — вот она. Совсем рядом. Скажем ему, что вы на Луне. Зачем бы мальчишке интересоваться поясом астероидов?

* * *

— Папа, ну, конечно же, я догадался, как только увидел Пита. Я же говорил тебе, что взял курс по астрономии. Там было видео. Восход газового гиганта ни с чем не перепутаешь! Было похоже на восход с Леды, но и то там скорость и угол серпа…

«Крабик» пристроился на спинке гостевого кресла. Это было первое, что сделал Антон, когда отсмеялся, — попросил о разговоре с сыном. Пусть даже с копией.

— Так что я, когда с информацией разобрался, сразу пошел к тете и сказал, что у тебя проблемы, а в новостях было о буре на Юпитере, ну, я и догадался, что сигнал не проходит, и сказал, где тебя искать.

— А координаты ты как вычислил?

Если бы «крабик» умел возмущенно подпрыгивать, он бы это наверняка сделал.

— Папа! Я же не малявка какая-то! Мне пять с половиной лет! Что сложного в простых расчетах? Я смоделировал звездное небо в предыдущей точке, вспомнил показания приборов, дорисовал то, что видел перед выключением. Это было очень легко!

— А что было сложно?

Аксен помолчал.

— Ждать. Мы четыре дня ждали, пока они до тебя долетят. Я даже просил, чтобы меня усыпили, как тебя. Очень было… грустно!

Если бы не странная повязка на глазах, Антон наверняка бы заплакал.

— Па-ап…

— Что, малыш?

— Погуляешь со мной по Марсу?

«Как можно плакать с пересохшей роговицей?»

— Погуляю. Обязательно. А после бури Пояс покажу.

Время собирать плоды. Воплощенная мечта

Тим Скоренко. Прогулки по Питеру

1

Никита шел по Шипкинкому переулку к Загребскому бульвару. У самого перекрестка он чуть не столкнулся с Женей из экстремального отдела, при этом неудачно отшатнувшись в сторону и ударившись плечом о переборку.

— С тобой все в порядке? — спросила Женя.

— Ты как в американском фильме.

— В смысле?

— Они все время спрашивают: are you okay? Мужику оторвало голову, например, а они: are you okay?

Женя рассмеялась и, ничего больше не сказав, пошла дальше по коридору. Никита посмотрел ей вслед: ножки полноватые, но, в общем, стройные, талия тонкая, так и тянет обнять. Но нельзя, Женя — девушка Вахо, а тот по-грузински горяч, даром что никогда своей Грузии даже издалека не видел. Ну, или видел — в телескоп.

Никита свернул на Загребский и пошел по направлению к Малой Балканской. Он немного опаздывал, но бегать по узким коридорам станции категорически запрещалось, — и недаром. Поворотов и развилок было много, народу на «Санкт-Петербурге» тоже жило немало, и случаи столкновений с последующей госпитализацией участников происходили регулярно. Бежишь себе по коридору, а из-за угла выскакивает другой джигит — вот тебе и шишки у обоих. В принципе сотрудники нередко позволяли себе передвигаться быстрее обычного, но если их ловил на этом Николай Иванович, приходилось несладко. Николай Иванович в первую очередь заносил имя провинившегося в свою базу, прозванную «черным блокнотом», а во вторую — впаивал выговор с лишением пряников. В общем, никакой радости.

Когда Никита вошел в Колонну, Вадим молча поднялся и посмотрел на сменщика с укоризной. Он умел так смотреть, что никакие слова были не нужны.

— Ну знаю я, знаю. С Женькой столкнулся, вот и опоздал.

— Ты что, двадцать минут с ней разговаривал?

Никита понял, что оправдание глупое. Вадик отлично знал, что Никита опасается Вахо и потому с Женькой разве что вежливо здоровается.

— Ладно, поймал. Я просто поздно вышел.