Яд бессмертия

— Мы ищем шкатулку. Среди вещественных доказательств она не значится, а здесь уже полазили специалисты-»подметальщики», не пропускающие ни одного квадратного миллиметра. Мини-кассеты из ее телефона конфискованы. Нам известно, что той ночью она никому не звонила и не принимала звонков — по крайней мере здесь. Включите свое воображение, Пибоди. Она донельзя разозлена. Как она себя ведет?

Рассуждая вслух, Ева выдвигала и задвигала ящики.

— Продолжает пить, носиться по дому, строя планы жестокой мести всем своим недругам. Мерзавцы, суки! Вздумали ей перечить? Да она проучит кого угодно, стоит ей только захотеть! Возможно, она поднимается сюда и проглатывает для поддержания настроения еще одну таблетку…

А это что такое? Неужели удача? Вряд ли: простая эмалированная шкатулка. Откинув крышку, Ева зажмурилась от мерцания золотых и серебряных колец, фарфора и слоновой кости.

— Странное место для драгоценностей, — заметила Пибоди. — Для тряпок у нее есть огромный стеклянный гардероб, для настоящих ценностей — сейф.

Ева подняла глаза, поняла, что ее помощница не шутит, и расхохоталась.

— Это не драгоценности, Пибоди, а кольца для мужского члена! Унизываете член кольцами, а потом…

— Понятно. — Пибоди отвернулась. — Знаю. Но место все равно странное.

— Что тут странного? Где еще держать игрушки для секса, если не рядом с кроватью? Так о чем мы говорили? Она запивает наркотическое средство шампанским. Ей испортили вечер — что ж, ее месть будет страшной. Этот червяк Леонардо приползет к ней на брюхе, будет молить о пощаде! Но она заставит его пожалеть, что связался у нее за спиной с дешевой потаскухой да еще позволил ей врываться в ее дом — ее дом! — и разевать здесь пасть!

Ева задвинула один ящик и выдвинула другой.

— Камера зафиксировала ее уход в два ночи с минутами. Дверь запирается автоматически. Машину она не вызывала, а свою не брала. До Леонардо все шестьдесят кварталов, на ней высокие тонкие каблуки, но она не берет такси: ни одна из компаний не зафиксировала, чтобы ее подвозили. Я знаю, что у нее был сотовый телефон с автоответчиком и еще какими-то хитрыми приспособлениями. Но мы его не нашли. Если она брала его с собой и звонила, то потом куда-то подевала. Или это сделал кто-то другой.

— Если она звонила убийце, то он — или она — догадался избавиться от улики. — Пибоди приступила к поискам в колоссальном стенном шкафу, стараясь не слишком переживать из-за шикарных нарядов, на многих из которых еще остались ценники. — Возможно, после своего наркотика она могла бы взлететь, но тащиться в такую даль пешком? У половины ее туфель подошва в идеальном состоянии. Она явно не была любительницей пеших прогулок.

— Это уж точно. Знаете, я подумала, что Пандора ни за что не села бы в вонючее такси. Ей достаточно было щелкнуть пальцами, чтобы появилась дюжина ретивых рабов, готовых везти ее хоть за тысячу миль. Итак, она щелкает пальцами, и кто-то везет ее к Леонардо. Зачем?

Восхищаясь способностью Евы влезать в шкуру другого человека, не переставая при этом оставаться самой собой, Пибоди перестала рыться на полках и уставилась на нее.

— Она, наверное, не утруждала себя объяснениями. Она настаивала, требовала, угрожала…

— Кому она звонила — Леонардо, кому-то еще? Охранная система в его доме разбита. Может, ее разбила сама Пандора?

— Или убийца. — Пибоди зарылась в гору дорогого шелка. — Если он уже решил ее прикончить.

— Но зачем тогда везти ее к Леонардо? Убийца ведь не мог знать, что хозяина не окажется дома, — возразила Ева. — А если это был сам Леонардо, зачем ему проливать кровь в собственной квартире? Не уверена, что в тот момент убийство уже было предрешено. Итак, они поднимаются к Леонардо, но там — если верить ему — нет ни души: Леонардо напивается и ищет Мевис, которая тем временем тоже напивается. А Пандоре подавай Леонардо: она желает предать его казни. Она начинает громить его жилище; возможно, заодно достается и ее спутнику. Завязывается драка, он хватает палку — то ли для самозащиты, то ли для нападения. Пандора поражена, напугана. Никто никогда не смел поднять на нее руку. Что за чертовщина? Но он не может остановиться — или не хочет? И вот она валяется на полу, вся в крови.

Пибоди ничего не сказала. Она видела фотографии, сделанные на месте преступления. Похоже, все происходило именно так, как изобразила Ева.

— Он стоит над ней и тяжело дышит. — Ева прикрыла глаза, чтобы лучше представить себе эту картину. — Он забрызган ее кровью с головы до ног. Вся комната провоняла кровью. Но он не паникует — он не может себе позволить панику. Что их сейчас связывает? Ее сотовый телефон, который фиксирует разговоры. Он кладет его себе в карман. Если это сообразительный человек — а иначе быть не может, — то он обыскивает Пандору, чтобы при ней не осталось ничего, что могло бы нас на него навести. Он вытирает палку в тех местах, где ее касался, и все остальное, на чем могли остаться его отпечатки.