Яд для императора

— Да, поляк. А после волнений 1831 года император Николай поляков не жаловал. Он даже верноподданнические адреса от их депутаций отказывался принимать! И уж тем более он не принял бы поляка к себе в денщики. Спрашивается: с какой целью Возняк проник в непосредственное окружение императора? Проник обманом, произведя подделку документов? Вывод напрашивается вполне определенный…

— Да, но ведь там тоже был повод для бегства! — заметила Катя. — Повод романтический — любовь! Что, любовь тоже подделана? А девушка? Ты о ней что-нибудь узнал?

— Узнал, узнал! Лоскутова Анна Спиридонова, уроженка села Клещевка Саратовской губернии, крепостная помещика Столыпина…

— Как?! Того самого Столыпина?!

— Нет, разумеется, не его, а его деда. Биография ее чем-то схожа с биографией нашего первого фигуранта Григория Кругликова. Была дворовой девкой, потом горничной, показала себя толковой, расторопной, была привезена в Петербург и здесь передана в услужение во дворец в качестве подарка.

— То есть девушка вполне реальная? И документы в порядке? — спросила Катя.

— Да, документы вроде в порядке, — согласился Углов. — Таким образом, возникают две версии. Либо Возняк приволакивал за девушкой для виду, кружил ей голову, а сам никаких чувств не испытывал. Чувство у него было только одно — ненависть к императору, жестоко, по его мнению, угнетавшему Польшу. Императора он убил, а затем сбежал, прихватив девушку с собой, чтобы потом, при первом удобном случае, от нее избавиться. Тогда судьба Ани Лоскутовой весьма печальна… Либо наш мститель действительно увлекся девушкой, что не помешало ему выполнить свою основную миссию. А по ее окончании он с нею скрылся — или в одну из губерний Царства Польского, либо вообще за границу.

— То есть ты считаешь, что разрабатывать Возняка более перспективно, чем Кругликова? — спросил Дружинин.

— Я в этом совершенно убежден! Поэтому план у нас будет такой. Сегодня же вечером мы все отбываем в Царство Польское, в город Радом. Там будем искать следы пропавшего денщика.

— Должна тебя разочаровать, мой дорогой, — сказала Катя. — Сегодня же вечером нам поехать не удастся. Придется немного задержаться в столице.

— Это почему же?

— Причина банальная — отсутствие денег. Все средства, позаимствованные нами из царской шкатулки, мы истратили.

— Как — истратили?! Там же было пятьсот с лишним! Для этой эпохи это большие деньги!

— Да, деньги немалые, — согласилась Катя. — Но и траты были порядочные. Дом, прислуга, твой костюм… В общем, в кассе осталось меньше сотни. С такими средствами пускаться в путь нельзя.

— Вот те раз! — воскликнул огорченный статский советник. — И что же будем делать? Займемся квартирными кражами? Или будем купцов грабить? А может, возьмем какой-нибудь банк?

— Ну, при твоем оперативном опыте, да при моих технических познаниях это все было бы делом возможным, — заметил Дружинин.

— Ну, уж нет, спасибо! — саркастически произнес Углов. — Ничего себе «задание государственной важности»! Отправиться в прошлое, чтобы заняться банальным разбоем!

— Успокойся, дорогой, ничего этого делать не придется, — сказала Катя. — Игорь уже придумал, как нам пополнить казну, не вступая в конфликт с законом.

— Вот как? Это отлично! — воскликнул Углов. — И как же?

— А все так же — используя мои технические познания, — сказал Дружинин. — Но уже в мирных целях. Видишь ли, уже несколько лет в империи разворачивается масштабное железнодорожное строительство. То есть пока оно находится на стадии проектирования, но вскоре должны приступить и к практическим работам. Планируют строить сразу три важные дороги. Одна должна связать Петербург с Варшавой. Кстати, если бы наши предки ее уже построили, нам бы не пришлось тащиться в Царство Польское на бричке. Но чего нет, того нет. Вторая дорога свяжет Москву с Самарой, а в перспективе — и с Омском, а третья проляжет на юг, в сторону Киева. И на все эти стройки остро требуются инженеры. Я уже провел переговоры в Ведомстве путей сообщения. Там меня встретили как родного, честное слово! Назначили очень приличное жалованье, обещали дать казенную квартиру с прислугой… Чиновник, который со мной беседовал, сказал, что на положенные мне средства я вполне смогу содержать семью. Ну, вот я буду вас содержать.

— Да, все это хорошо, но как же ты будешь заниматься расследованием? — спросил Углов.

— Видишь ли, в Российской империи этого времени совсем другие представления о режиме работы, — объяснила Катя. — Ты уже мог это заметить, бывая во дворце. Благородному человеку вовсе не обязательно находиться «в присутствии», как они называют место службы, восемь или девять часов. Вполне достаточно и четырех-пяти. Причем не каждый день.

— В общем, я договорился, что мне завтра выплатят подъемные и часть оклада, авансом, — добавил Дружинин. — А к работе я приступлю спустя две недели — когда перевезу семью из Новгорода.

— А почему из Новгорода?