Яд минувшего

– Это зависит от Бруно, – признал Ариго и тут же поправился: – Вернее, от него и кесаря.

– А кесарь зависит от эйнрехтского гусятника. – Регент, словно забыв о собеседнике, любовался метелью, когда-то Жермона это обижало. Герцоги редко думают, что их привычки обижают капитанов и даже полковников, а капитаны и полковники так ранимы… Особенно с позором изгнанные из дома. Спасибо Людвигу, что рассказал о привычках тогда еще Первого маршала. В те времена Рудольф еще не сутулился и не хватался за спину.

– Кальдмеер и Фельсенбург, – регент отвернулся от ненастья и побрел к печи, – разбитый адмирал и родич Готфрида… Хотят они отыграться за Хексберг, причем немедленно, или нет?

– Трудно сказать. – Первая встреча, общий то ли разговор, то ли допрос, два ужина и вчерашний день… Молодой дрикс и Арно на солнечном снегу, пленный адмирал и рядом Вальдес с его шутками. Вчера все были словно пьяные, а потом явился Придд.

– Трудно? – передразнил Рудольф. – А ты попробуй. Не Райнштайнера же спрашивать. Бергер тебе, пожалуй, скажет.

Ариго рассеянно подкрутил усы. Говорить о людях за их спинами он не то чтобы не любил, но боялся ляпнуть что-то неправильное или, того хуже, несправедливое.

– Фельсенбург вроде бы поладил с Арно, – наконец изрек генерал. – Адмирал молчит, но не думаю, чтобы он ненавидел того же Вальдеса или фельпца.

– И я не думаю, – зевнул регент. – Кальдмеер сейчас будет здесь. Если он поведет себя, как я надеюсь, я его отпущу. Пускай забирает адъютанта и отправляется трясти тех, кто погнал его корабли под пушки Рамона.

– Там еще парочка трусов была, – напомнил Жермон, – удрали с поля боя, или что там у моряков…

– Тем более. – Ноймаринен снова принялся мерить шагами кабинет. – Минувшим летом Фридрих выкрутил Готфриду руки. Нужно, чтобы на этот раз взяли верх те, кто поспокойней. Фельсенбурги колебались, вот пусть и получат наследника назад… Он им много чего расскажет.

– Если бы не гайифские деньги, – задумчиво пробормотал Жермон, – кесарь мог бы и отступить, но плату Готфрид взял. Не возвращать же.

– А если не брал? – спросил регент то ли Жермона, то ли самого себя. – Мы по привычке видим павлиний хвост и там, где его нет, и там, где и не было. Этот Придд привез много любопытного…

– Не сомневаюсь, – усмехнулся Ариго, – но вы сперва выставили Арно, а потом и нас с Ойгеном.

– Савиньяк узнал однокорытника, Райнштайнер подтвердил кое-что из его истории, а ты расспросил про сестру. – Рудольф потер поясницу и поморщился. – Остальное вашего присутствия не требовало. По крайней мере, вчера.

2

Тучи к радости сорвавшегося с цепи ветра щедро сыпали снегом, так что о разминке во дворе не шло и речи. Оставалось найти местечко под крышей, но в фехтовальном зале звенели шпагами регентские адъютанты. Отрабатывать при них вчерашний прием не хотелось ни Руппи, ни талигойскому виконту.

– Они скоро уйдут, – утешил себя и Руппи Савиньяк, – а пока можно и подождать. Вы ведь еще не видели здешний арсенал?

– Нет, – улыбнулся лейтенант его величества кесаря, – показывать врагам арсеналы не принято.

– Смотря какие, – не согласился талигоец. – Старая Придда отвоевала свое еще в Двадцатилетнюю, а секреты тех времен перестали быть таковыми уже при Карле Третьем. Хотите взглянуть на трофеи маршала Рене или вам это неприятно?

– В Двадцатилетнюю погибло одиннадцать Фельсенбургов, – припомнил поучения бабушки Штарквинд Руппи. – Забыть о той войне – значит забыть и о них. По крайней мере, я этого делать не намерен.

– Мне кажется, вы с кем-то спорите, – предположил Савиньяк, – но я не могу понять с кем. Нам в черную дверь.

С кем? С Бермессером, Хохвенде и прочими ублюдками, зачеркнувшими былые поражения вместе с чужими смертями и чужим мужеством. Фридрих и его приятели желают помнить лишь о победах. Они бы и Хексберг забыли, но не выйдет, потому что Руперт фок Фельсенбург жив и он не забудет и не простит.

– Скажите, – желание рассказать хоть кому-то и о подвиге, и о подлости стало неистовым, – скажите, у вас в Талиге есть мерзавцы?

Глаза виконта вспыхнули. Черные глаза, очень светлые волосы, на левой щеке родинка… За такое в прошлом Круге отправляли на костер.

– Мерзавцы в Талиге есть, – вряд ли светловолосый Савиньяк осознавал, что похож на демонское отродье, – и один вчера свалился нам на голову. При случае я вам его покажу.

– Буду признателен, – заверил Руппи. – Жаль, не могу отплатить вам тем же. Адмирал Бермессер не из тех, кто сдается в плен. Он предпочитает удирать до начала боя.

– Значит, вам придется избавляться от него без нашей помощи, – сделал вывод виконт. – Вряд ли ему понравятся приемы Вальдеса.

– Мы их еще не усвоили. Мой адмирал не зря сказал, что Вальдесом нужно родиться.

– Зачем? – не понял талигоец. – Мы уже родились нами. Меня это устраивает, а вас?

– Вполне. Я – это я, и я вряд ли сравнюсь в быстроте с Бешеным. Станьте им, если хотите, а я попробую стать бароном.

– Райнштайнером? – Брови собеседника поползли вверх. – Он же бергер!