Яд Минувшего. Часть 1

- Последний раз подобное случилось в ночь падения Кабитэлы. Эрнани Ракан, Алан Окделл, Рамиро Алва, Эктор Придд, Шарль Эпинэ… Четверо погибли, один выжил. Любопытно, знал ли он правду.

- О чем? - не понял Робер, разыскивая гвоздику. Дела четырехсотлетней давности казались неправдоподобно далекими.

- Хотя бы о последней воле Эрнани Ракана, - подсказал Левий, - о его подлинной воле.

- Он же передал власть Придду, - не понял Робер. - Король был болен и отрекся, потом его убили…

- «Убили», - поднял палец Левий. - Так говорят, когда не готовы назвать убийцу, но убийца Эрнани известен четыреста лет. Вы не согласны?

… Расколотая молнией ара, крупный, светловолосый человек за столом и другой, быстрый и смуглый, в дверном проеме. Неслышный разговор, сверкнувшие мечи, тело на каменных плитах…

- Рамиро Алва убил герцога Придда, а его самого убил Окделл, но король… Я не знаю.

- Разве «премудрый» Домециус не открыл вам истину? - Кардинал погладил своего голубка. - Кладите больше корицы, если она вам не отвратительна.

- Мы его не спрашивали. - Свихнувшийся астролог не та тайна, которую нужно беречь. - Альдо хотел узнать свою судьбу, а предки были отговоркой для любопытных.

- Выходит, правду вновь подменила легенда. На сей раз о не вынесшем древних тайн астрологе. Жаль, что четыреста лет назад Окделл поторопился…

- Пожалуй, - не стал спорить Робер, - но Алан был верен сюзерену, это свойственно Скалам.

- Возможно, - лицо кардинала сделалось замкнутым, - но если Алан походил на нынешнего Окделла, его верность стоила недорого.

- Ричард готов умереть за Альдо. - Верность Дикона сюзерену - то немногое, в чем нельзя усомниться. - Дело Раканов для него - все.

- Опять-таки возможно, - согласился Левий, - но я не помню прецедента, когда оруженосец судил бы своего господина. И я не помню прецедента, когда монарх освобождал вассала от присяги оруженосца. В старое доброе время между юношей и эром мог встать лишь Создатель в лице магнуса ордена Славы, но Леонид далеко, и он не одобряет предателей. Как и святой Адриан. По-моему, угли сейчас погаснут.

- Алва освободил Ричарда от клятвы.

- Это говорит об эре, а не об оруженосце.

- Простите, - Робер помешал уголья, по черному побежали закатные сполохи, - не мне судить Ричарда и Алана.

- Сейчас судят не их, - напомнил Левий. - Странное дело, на первый взгляд суд над Алвой кажется глупостью, причем двойной. Герцог Алва жертвует собой, спасая короля. Но умный человек, к каковым я причисляю кэналлийца, спасал бы не Фердинанда, а Талиг. Альдо Ракан заполучил ценнейшего заложника и вытаскивает его на открытый суд с очевидным приговором. Зачем?

- Чтобы исправить мою нерасторопность. Остановив казнь, я оставил Альдо с Алвой на шее, но без средств.

- Глупости, - на коленях кардинала непонятным образом возникла кошка, - ваше благородство играло Ракану на руку. У него был роскошный выбор: его новое величество мог свалить все подлости на разрубленного Люра, поблагодарить Ворона за самоотверженность и отпустить марагонца Олла-ра к кошачьей матери. Конечно, он вряд ли до нее бы доехал, но причем здесь Альдо Ракан? Ну а если б и доехал… Согласитесь, такое знамя Талиг не украсит, а как заложник Ворон много ценнее, по крайней мере, в глазах Ноймаринена и Фомы. Особенно если страна узнает, от кого на самом деле «дети Фердинанда».

- А вторая возможность? - Раскаленная жаровня, черные крыши за окнами, запах пряностей и покой… А прошлой ночью Ноха казалось ужасной, почему?

- Вторая? Опять-таки отпустить всех, но Ворона убить. Немедленно и прилюдно. Пристрели вы Алву на месте, особого удивления это ни у кого бы не вызвало, даже у него самого, но Ракан захотел суда. Он его получил, а дальше?

- Не знаю.

- Алва, целивший во всадника и попавший в коня и капрала, это смешно. - Рука кардинала ласкала кошачью шерсть, но глаза были злыми. - Абсурдные обвинения, абсурдная процедура, абсурдные одежды! Что можно вменить кэналлийцу по га-льтарским кодексам? Да ничего! По законам ана-ксии измена - преступление против государства. В ран-неимперские времена туда же подогнали преступления против императора, но императора действующего. В этом смысле Алва невинен, как невеста, а вот Его Величество Ракан - увы…

- Ваше Высокопреосвященство, - сейчас он спросит и услышит то, что знает и так, - Алву убьют?

- Все идет к тому. - Кардинал снял с колен недовольно вякнувшую кошку, встал, прошел к окну. - Альдо нужен мертвый Алва, до такой степени мертвый, чтоб слухов о том, что кэналлиец жив, и тех не возникло. Ракан идет даже на то, что Ворон изваляет суд в грязи. Ведь это, как ни печально, доказывает подлинность подсудимого.

В горле запершило, Робер кашлянул и повернул жаровню. Над носиком кувшина клубился розовый пар, потрескивал раскаленный песок, сзади что-то заскрежетало, Иноходец резко обернулся. Ничего страшного, просто кошка точит когти о сундук.

- Ваше Высокопреосвященство, - насколько можно верить этому человеку? - выдвинутые обвинения можно опровергнуть?