Яд Минувшего. Часть 1

- Прежде чем перейти к делу, - Альдо передвинул серебряный подсвечник так, чтоб свет падал на морщинистое личико, - мы хотели б узнать, как себя чувствует дуайен Габайру.

- Он все еще болен, - вздохнул гайифец, - но маркиз ставит дипломатический долг превыше здоровья. Он отказывается делегировать свои полномочия графу фок Глауберозе. Теперь дурные языки станут говорить, что Его Величество Фома не дове-

ряет политике Его Величества Готфрида. Увы, затяжная лихорадка делает больных упрямыми.

- Мы ценим самоотверженность маркиза Га-байру, - сощурился сюзерен, - и никогда не поверим досужим сплетням, но чем обеспокоена Посольская палата?

- Ваше Величество, - Гамбрин едва заметно покачал головой, - вы - воин, а не дипломат, и вы не можете знать, сколь важны для нас всяческие мелочи. Дипломаты обязаны предусмотреть даже то, чего нет и быть не может, в этом мы сходны с юристами. К сожалению, гуэций, супрем и прокурор допустили ряд оплошностей, которые не могли не привлечь к себе внимания приглашенных в Галь-тарский дворец послов. Теперь мы вынуждены выступить с протестом. Завтра утром дуайен потребует срочной аудиенции, чтобы его заявить.

Поверьте, я искренне предан Вашему Величеству и люблю этот город и эту страну, но я был вынужден поставить свою подпись.

- Мы ценим ваше отношение, - заверил Аль-до, - и мы внимательно слушаем.

- Ваше Величество, - гость развел сухими желтоватыми руками, - мне очень неприятно… Видите ли, то, что я имею сказать, не предназначено для широкой огласки.

- Вы совершенно верно заметили, что я - воин, - взгляд Альдо окаменел, - я предпочитаю узнавать о неприятном сразу. Говорите без обиняков, герцогу Окделлу я полностью доверяю.

- Извольте, - поджал губы посол. - Сегодня гуэций, супрем и прокурор вольно или невольно дали понять, что власть Раканов является по своей природе божественной и что права Раканов несопоставимы с правами других династических домов.

Если к этому добавить саму процедуру, основанную на древних кодексах, создается, безусловно, превратное впечатление о том, что Ваше Величество противопоставляет себя прочим монархам Золотых земель.

Увы, неудачные и неточные формулировки, допустимые в обычной речи, будучи произнесены со столь высокой кафедры, становятся поводом для протеста, который вынуждены поддержать все участники Золотого Договора вне зависимости от отношения к Вашему Величеству. Ведь, отрицая заключенные Олларами брачные союзы и подписанные в последние четыреста лет соглашения, вы бросаете зерна непонимания между государствами. Достаточно вспомнить историю возникновения Агарии и Алата.

Прошу меня простить, Ваше Величество, но, сделав суд над маршалом Алвой открытым и передав полномочия защиты обвиняемому, вы создали очень непростую ситуацию. Рокэ Алва знаком с Золотым Договором и иными международными актами. Он весьма умело переводит ошибки обвинения в плоскость нарушения Талигойей дипломатических канонов вплоть до оскорбления иноземных монархов.

Меня как посла его величества Дивина крайне беспокоит возвращение к военной кампании 398 года, в которую помимо Талига были втянуты Кагета и Бакрия. Как это ни прискорбно, международное право в данном случае расходится со справедливостью. То, что было предпринято герцогом Алвой, признано соответствующим Золотому Договору. Более того, Посольская палата считает, что прокурор Феншо, пригласив в качестве свидетеля посла Кагеты, превысил свои полномочия и поставил господина Бурраза-ло-Ваухсара в весьма щекотливое положение. Ведь он, давая показания, вынужден отвечать на вопросы не только обвинения, но и защиты, причем в присутствии Его Высокопреосвященства Левия, а он, да простится мне такое предположение, вряд ли является горячим сторонником обвинительного приговора.

- Вы совершенно правы, - после дипломатического киселя слова Альдо казались отточенным клинком, - кардинал излишне милосерден к врагам Талигойи. Впрочем, он агариец по происхождению. Мы благодарим вас за предупреждение. Наш ответ будет дан утром.

- Позвольте старому дипломату дать воину несколько советов. - Конхессер слегка приподнял уголки губ. - Поверьте, мной движет искренняя привязанность к Великой Талигойе и ее королю. Мне бы не хотелось, чтоб безграмотность и излишнее рвение талигойских юристов сказались на репутации талигойской короны и послужили причиной дипломатического скандала.

- Мы все понимаем, - в углу кабинета замер мраморный найер. Лицо Альдо было еще спокойней, - и мы благодарны.