Ядерный вальс. Полдень. Акты 1 и 2

–– Естественно. Особенно учитывая то… – глотнула Вирхова еще. – Что здание никогда не было газифицировано. Кто-то добивал выживших. Я слышала, как в кабинет после вышло несколько человек. Вероятно, без огнестрельного, иначе было бы слышно. Думаю, они били чем-то тяжелым.

–– Надо показать рану Брониславе. – сказал Среда, поднимаясь со своего водительского места.

Он быстро принял от Ульяны остатки воды, обходя машину с боку. Выдернув из кармана носовой платок, огляделся – никто ли не следил за Вирховой. Пока все было тихо. Вылив остатки воды на платок, стер с английского стекла кровавую пятерню, помыв заодно и ручку двери. Осторожно открывая ее, подавал руку Ульяне. Скорчившись от боли в животе, та явно неохотно, ступила на холодный асфальт босыми ногами – до этого Дима не видел, что на ней не было обуви. Вирхова либо не хотела наследить за собой, либо просто потеряла их в суматохе, пока спасалась. Пошатнувшись, облокотилась на Среду, и он потащил ее ко входу. Что было сил она прижимала к ране свернутые бинты, чтобы сочащаяся из порванного мяса кровь не замарала короткие ступеньки к подъездной двери. Тяжело дыша, со страшным жаром, Ульяна едва перебирала ногами, однако и не думала сдаваться. Так просто бывшего десантника, видавшего жар Афганистана и вернувшегося оттуда с орденом было не взять.

Наконец, вывалившись из лифта, пара направилась к дверям квартиры, где их уже ждала Слава. Она, как всегда, наблюдала из окна, как Дима уезжал. После смерти его жены это действо перешло к ней. Распахнув дверь, девушка подбежала к Ульяне, и взяла ее под другую руку.

–– Что случилось? – негромко спросила она, заволакивая раненную в квартиру.

–– У нее проникающее в живот. И возможно что-то еще, я не смог определить. – Среда усадил Ульяну на застеленный для него диван. – Ты же поможешь ей?

–– Дима, я не хирург, я стоматолог! – на повышенных тонах высказала она, ища по полкам лекарства и комплект для зашивания ран. – Если бы она сейчас корчилась от кариеса, а не от чертовой дыры в пузе, я бы сказала тебе точно: помогу я ей или нет! Ты же оперативник, как ты латал товарищей?!

–– Моей задачей было в случае ранения просто эвакуировать сослуживца из-под огня. Я могу перетянуть артерию, могу замотать кишки в кучу и зафиксировать перелом. – ответил тот, разрывая на животе Ульяны залитую кровью рубашку. – Остальное пусть делает медик! Не электрик – нехуй лазить!

–– Папа, кто это? – показалась из комнаты напуганная Аврора, чуть прячась за приоткрытую дверь.

–– О, твоя дочка… – с умилением на бледном лице, закашливаясь, произнесла Вирхова. – Копия мамы.

–– Заткнись, Ульяна. – рявкнул он на нее, зажимая рану. Замаранной рукой он утер лоб, поворачиваясь к дочке. – Малыш, будь умницей. Принеси тете воды и успокоительное.

–– Нет, лучше сигарету. – поправила его она. – Я знаю, она у твоего отца в кармане его отличной кожаной куртки. Если дашь ее мне, я обещаю тебе в этом месяце каникулы на Камчатке.

Наконец около раны оказались руки в перчатках. Утирая пот со лба рукавом, Бронислава осторожно коснулась Ульяны холодным металлом иглы. Кровоточить рана практически перестала. Промывание помогло убрать остатки засохшей крови и оставалось только наложить шов, чтобы дыра в пузе была не похожа на Гранд-каньон в миниатюре. Когда игла с капроновой хирургической нитью прошила плоть, словно той на ее пути и не было, Вирхова слегка обреченно вдохнула, едва дернувшись. Ей было не привыкать к боли – на ее лице отточили мастерство лучшие специалисты-медики из Кабула, и игла уже не пугала. Она была в сознании, и даже умудрялась вальяжно покуривать, выдыхая дым клубочками к потолку. Дима был на подхвате сестры: подносил все, что ей требовалось, следил за состоянием оперируемой, но той, видно, не особо было интересно умирать сейчас.

–– Ты вообще человек? – Среда проводил взглядом клуб дыма, что поднялся от лица Ульяны к потолку.

–– Я практически закончила, потерпи еще немного. – глянула на нее Слава.

–– У нас слишком мало времени. – сказала Вирхова. – Отсчет пошел уже на часы, Дима.

Наконец он понял, что же именно этой ночью свело его со старой знакомой, и, по совместительству, бывшей наставницей в той школе подготовки кадров ФСБ, где Среда учился в девяностые.