Ядерный вальс. Полдень. Акты 1 и 2

Створки раскрылись. Темную площадку наполнил желтый свет, загораживаемый фигурой в распахнутой кожаной куртке. Начало мая – не слишком тепло, но уже и не холодно. Мягкой поступью мужчина двинулся по коридору, затем открыв скрипучую дверь в блок квартир. Хоть и был поздний час, но ничего не изменилось в жизни домика: где-то ругались, а над сваленными в кучу вещами, старыми кухонными гарнитурами и двумя велосипедами витал запах пригоревших котлет. Все как обычно, типовая российская застройка. Шуршал электрощит, еле теплилась старая лампочка на единственном проводе, что свисал с потолка вместе с кусками штукатурки. Мимо всего этого медленно проплывала сгорбившаяся и явно уставшая мужская фигура. От мигнувшего света лампочки прищурились уже закрывающиеся от недосыпа карие глаза. На еще молодой коже была короткая не аккуратная щетина, на которую постоянно указывали на работе, но все понимали ее причину. Черные волосы взъерошены из-за частого упора лба в руки. Мужчина был как побитый боем корабль – не самый строг на вид, но еще в строю.

–– Дима, нельзя было позвонить? – внезапно раскрылась дверь в конце коридора. За ней была девушка в майке, сильно похожая на мужчину внешне. Сестра. – Она ведь снова ждала тебя, и снова не спала. Ты можешь хоть немного думать не только о себе, но и о нас?

–– Прости, Слав, телефон сел, не смог позвонить. – на шведскую тумбу в квартире сбрякали ключи. Рядом лег разряженный телефон, а за спиной закрылась новомодная сейф-дверь, что отделяла семейный обитель с парой комнат от пропахшего котлетами коридора.

–– Я поставлю чайник. – ответила девушка, поправляя лямки майки на плечах, уйдя на кухню.

Стянув с плеча перекинутую через тело сумку, Дима снял с себя коричневую кожаную куртку. Небрежно бросил ту на спинку стула. В тумбе со скрипом открылся верхний ящик. В руках быстро показался пистолет. Его затвор плавно отошел назад, высвободив неиспользованный патрон прямо на мужскую ладонь. Дима вынул магазин и все это, вместе с кобурой отправил в ящик. Туда же легли и «корочки», вместе с правами и паспортом. Скоро на плите засвистел чайник – чаепитие закончилось совсем недавно. Мужчина глянул на себя в зеркало, но ничего нового так и не увидел. Достал из сумки пачку шоколадного печенья и пошел на кухню.

–– Купил печенья? Мило. – скептически отнеслась к его подарку Бронислава.

– Это ее любимые. Думал, что успею к полуночному чаю. – произнес тот, осторожно присаживаясь на стул. Кинул в кипяток два пакетика и положил столовую ложку сахара в начавшую буреть жидкость. – На работе завал, сама понимаешь. Обстановка не самая простая, вот и пришлось снова оставаться. Хорошо хоть пробок нет.

–– Дима, ты обещал Авроре посмотреть с ней фильм. Она ждала этого две недели. Ты можешь не давать пустых обещаний, если не способен их выполнить? – причитала та его, но не злобно, скорее понимающе. Она даже не стала возвышаться и села на стул рядом. – Послушай, нельзя взваливать все, что связано с твоей, в первую очередь, дочерью на ее тетю. Не то, чтобы я жалуюсь, но ведь… – Слава тяжело выдохнула. – … ведь ты ее отец, не расстраивай дочку. Ей нужен родитель.

–– Послушай, ты же знаешь, что я почти всегда на работе. – устало ответил мужчина, потянув из кружки горячий чай. – Она сама себя не сделает. Это государственная безопасность, а значит и ее безопасность то же. Я делаю все, чтобы защитить ее. Она последнее, что у меня осталось, после смерти Оленьки.

–– Дим, но ведь я говорю не о работе… – взяла она его за руку, чуть погладив. – Я понимаю, что ты хочешь, но ведь и жить одной тетей ребенку нельзя. Ей уже почти пятнадцать, а ты присутствовал в ее жизни как отец от силы… лет шесть. Да ты полгода дома не появлялся после трагедии, решил отстраниться от нее, чтобы не ранить, а сделал еще хуже. Честно, Среда, ты ужасный отец… но все еще можно исправить.

–– Хватит. – ответил тот, выдохнув. – Каждый раз…

Его взгляд зацепился за фотографию, которая была на столе. Счастливое семейство, где на рельефных от мышц руках висят радостные девушки, одна жена – красавица, а другая – маленькая дочка, что тогда еще только-только пошла в первый класс. Все застыло на черно-белом снимке. Воспоминания тех дней все еще теплились в, казалось, ороговевшей душе Димы, но тот уже не придавал этому значения. Он все еще грустил, иногда даже открыто скорбел, что ничего не смог сделать. Произошедшее признали несчастным случаем, все как всегда – «взрыв газа» и многоквартирный дом сложился аккуратно, как по учебнику. Никаких комментариев от власти, ни извинений. Ни правых, ни виноватых тогда не было. Новость лишь мелькнула короткой строчкой в новостях, да и забылась через пару дней, а на руках мужчины оказалась страшная утрата любимого человека, и оставшийся от него осколочек – заплаканная дочурка, что вцепилась в отца тогда, как никогда прежде. Дима не верил, что это была случайность, и тогда уровень преступности резко пополз вниз. Раздосадованный работник госбезопасности искал ту тварь, что организовала это, но не нашел…