Ядовитая кровь

Курт Мюллер был точен. Ровно через три часа к выходу из замка подъехали три грузовика с ооновскими эмблемами на бортах. Остановились метрах в ста перед воротами, одновременно загудели клаксонами, как свадебный кортеж.

Из кабины переднего грузовика выпрыгнул Мюллер, что-то скомандовал водителю, и гудки прекратились.

— Как ты думаешь? — спросил Хозяин у Влада, открывая дверь и выходя наружу. — Хотя да, ты же не отвечаешь на мои вопросы. Ничего, я уверен, Наблюдатель все сам расскажет. У него был очень уверенный вид, когда он обещал вернуться. Как это теперь называется? Вариант «Б»? Полагаешь, это экспромт? Или козырь, который наш милый Наблюдатель прятал до поры до времени? Я думаю — план. Машины, точное время...

Мюллер взял из машины мегафон.

— Вот, он не хочет подходить ближе. — На лице Хозяина расцвела обычная блеклая улыбка. — Он полагает, что жалкие сто метров спасут его от моего гнева? Глупо. Но пусть делает то, что хочет. Лишь бы смешно.

— Я еще раз предлагаю отдать мне человека. — Мегафон хрипел, безжалостно искажая и голос, и интонации. — И мы уйдем.

— У него больше нет банды, — сказал Хозяин.

И снова клокочущий смех. Да, Хозяину так весело не было давно. Очень давно.

«Интересно, — подумал Влад, — а если бы он узнал, что я стал видеть это странное сияние в глубине горы? И даже чувствовать, как оно щекочет кожу. Это его развеселило бы или стерло улыбку с мерзкой хари?»

Странное ощущение испытал Влад, вернувшись в замок и вдруг сообразив, что темноты больше нет, что стены и пол мерцают, пропуская гудящий поток желтого света. Нет, не пламени, не было языков и искр, свет был равномерным. Влад отчего-то был уверен, что этот столб света здесь был всегда. Ну, или долгие-долгие годы.

— Я считаю до трех, — прохрипел мегафон.

— Тебе хорошо видно? — участливо спросил Хозяин у Влада. — Скоро начнет темнеть... Давай, я помогу...

Хозяин провел бледной костлявой рукой в воздухе, словно смахивая пыль с окна... Или с экрана.

Машины и Курт Мюллер с белым мегафоном в руках перед ними вдруг оказались совсем рядом, метрах в десяти. Влад даже рассмотрел водителей в кабинах.

То были люди, без сомнения. Люди.

— Два! — выкрикнул Мюллер, и пар облачком вылетел из его рта, поднялся над головой и растаял.

— Он не боится холода, — с одобрением произнес Хозяин. — Мне холод немного мешает, а он... Эта идиотская жилетка на голое тело...

— Три! — еще одно облачко улетело к небу. — Я предлагал другое решение. У вас еще есть возможность остановить меня. В любое время. Достаточно только отправить человека ко мне.

— Обязательно, — выдохнул Хозяин тихо, но дыхание его неожиданно превратилось в порыв ветра, метнувшийся к машинам и Наблюдателю и швырнувший в лицо Мюллеру облако сухого снега. Миллионы мельчайших искорок заиграли на солнце.

Мюллер не отвернулся.

За машинами началась какая-то суета — четверо выпрыгнули из кузова, грохнул, открываясь, задний борт. Еще несколько вооруженных человек подбежали от других машин.

Влад не смог удержать стон.

Дети.

От пяти до десяти лет на вид. Их было около сорока. Десяток вооруженных парней выстроили детей в линию перед машинами, лицами к Хозяину. Дети были одеты в разное, но как-то одинаково блекло.

Влад отчетливо видел их лица, одинаковое выражение их глаз — страх и безысходность.

Тут неподалеку был детский дом, отстраненно вспомнил Влад. Сербы и косовары, осиротевшие за время чисток и боев. Зачем их сюда привез Мюллер? Он рассчитывает, что верог может испытывать сострадание?

— Он сошел с ума, — холодно произнес Хозяин. — Если он замыслил то, о чем я сейчас подумал, он абсолютный идиот. Не знал, что среди «бесцветных» могут быть такие.

Тем временем и из остальных машин выгрузили детей. Теперь почти полторы сотни мальчиков и девочек стояли перед Хозяином и Владом. И полтора десятка вооруженных парней стояли за спинами детей.

— Детей он затормозил, — сказал Хозяин. — Чтобы не боялись и не разбегались. Понятно. И я даже догадываюсь, что он сейчас будет делать. А ты понял?

Влад сжал кулаки.

Для него вопросов уже не было. Пытки, мучения, смерть — что там еще может ожидать его у Наблюдателя? Он согласен. Он уже согласен. Не нужно ничего делать, пожалуйста! Я прошу тебя, сволочь безволосая! Умоляю...

Мюллер наклонился к мальчишке лет семи, что-то прошептал ему на ухо, подтолкнул в спину. Мальчишка удивленно оглянулся, посмотрел на все вокруг, словно только что это увидел. Его лицо побледнело, губы задрожали...

— Пошел! — сказал Мюллер.

Парень, стоявший неподалеку, дал короткую очередь из «калашникова» над головами детей. Никто, кроме того самого мальчишки, даже не вздрогнул. Даже когда гильзы ударили в лицо десятилетней девочке, она не вскрикнула и не подняла к лицу руки.

А мальчишка побежал.

Прочь от машин, от выстрелов, в сторону Хозяина и Влада.

Он бежал, неловко размахивая руками, ботинки были слишком тяжелы, ноги зарывались в снег, но ребенок бежал, оглядываясь время от времени — не передумали? Не решили убить, чтобы он не смог убежать?